— Нет! Даже не думай.

— Почему нет? — нарочито расслабленно поинтересовался он. — Только не говори, что он заслужил твое прощение побрякушкой?

— Что ты несешь? — попятилась я, совершенно не желая ни признаваться ему в том, что произошло, ни вспоминать.

«— Прости, я не хотел сделать тебе больно. Ты права, я должен был подождать. Твое испуганное лицо до сих пор стоит перед у меня перед глазами…» — говорил он словами из письма, будто заучил их наизусть.

— Остановись! — потребовала я.

— Тогда убеди меня, что я ошибаюсь, и он ничего с тобой не сделал.

— Ты себя слышишь? — ткнула пальцем ему в грудь. — Или забыл, как обращался со мной до появления чертовых крыльев?!

— Не забыл, — процедил он.

— Тогда не тебе об этом рассуждать.

Несколько секунд он не отводил глаз, словно хотел что-то сказать, но все-таки передумал. А потом пошел прямо на меня, лишая пути к отступлению. Ловко схватил за запястья и прижал к стене над головой.

— Опять за старое? — хотела пнуть его коленкой по ноге, хотя что уж скрывать, метилась я во все места, но безуспешно.

И снова в ответ тишина. Только теперь к ней прибавилось его частое дыхание у моего лица.

— Даже не думай меня касаться! — отвернулась и дернулась со всей силы, чтобы вырваться из его рук.

— Не получится, — он все-таки оставил жалящий поцелуй на чувствительной коже. — Расскажи мне, что он сделал.

— Смотрю тебя свои грехи не заботят так, как чужие. Очень удобно.

— Какая муха тебя укусила? — спросил он в лоб.

— Ты сейчас серьезно?! Напугал бедного хозяина дома, влез в мой тайник, прочел письма и не понимаешь, что сделал не так?

— Ты ночевала в своей старой комнате. Почему? — решил атаковать он.

— Захотелось, — нервно сглотнула, не желая ни за что выдавать правду.

— Правда? — с притворным удивлением спросил он. — Эл говорит, что там остались вещи Венеры и тебе это не понравилось.

От стыда захотелось врасти в стену. И говорил он это глядя мне прямо в глаза.

— Не понравилось, — нацепив маску беспристрастия, пожала плечами. — Не люблю подбирать за другими.

— Красивый ответ, — усмехнулся он и отпустил мои руки. — Если бы я тебя не знал, решил бы, что ревнуешь, — подначил Теон, используя мои же слова.

— Я тебя уверяю, что это не так, — спокойно и правдоподобно ответила я.

Мотту я не дам и каплю преимущества. Ни в мою голову, ни тем более в мое сердце ему не залезть.

— Раз мы здесь, может быть, покажешь свой дом? — вдруг предложил он, чем обрадовал.

Во-первых, по своему дому я скучала страшно, во-вторых, сменить тему мне тоже не терпелось.

Толкнула старую дверь и зашла во внутрь.

Один только запах, сладкий и древесный, заставлял сердце биться радостно. По памяти, на ощупь, нашла спички и пронеслась по небольшой гостиной, зажигая свечи в лампах. Совсем скоро помещение освещал мягкий желтый свет, и я осмотрелась по сторонам, с толикой грусти.

Здесь всё было тоже, так как и в последний раз. Маленький стол, за которым едва помещались два человека, накрытый белой скатертью. Шкаф со стеклянными дверцами, где хранилась посуда. Овальное зеркало на бревенчатой стене.

За мое отсутствие дом совершенно не изменился, зато сколько всего изменилось во мне. На глаза наворачивались слезы, и чтобы их спрятать, я зашагала в крохотную кухню.

Тут, кроме мойки и холодного ящика для продуктов, не помещалось больше ничего. И я даже находила в этом плюсы. Меньше места — меньше хлама.

Подошла к окну, что выходило на маленький сад, где во всю росла сирень, и распахнула его, впуская сладкий цветочный запах.

Сняла куртку и отложила ее в сторону — в Третьемирье было тепло даже ночью. По шуму одежды за спиной поняла, что мотт тоже принялся расчехляться.

И это был первый раз, когда он напомнил о своем присутствии. Обернулась, наблюдая насколько пристально он рассматривает каждый уголок моего жилища.

— Пойдем, — немного поборовшись с неподатливым замком задней двери, позвала его в сад.

Здесь во всю пахло свежестью молодой травы после дождя и плодами фруктовых деревьев. Но Теон несмотря на то, что проследовал за мной, совершенно не разделял восторга.

Сорвала с невысокого дерева два спелых абрикоса, ополоснула проточной водой из-под уличного крана, что был предназначен для полива деревьев, и протянула один мотту.

— Попробуй.

Быстро доев свой фрукт, прошла вглубь сада, разыскивая, чем бы еще полакомиться. Найдя пару мягких белых яблок, я пробралась сквозь тяжелые ветки с плодами обратно к дому.