Переводчик: Александра Йейл

Редактор: Александра Йейл

За обложку благодарим Анастасию Михайлову

— Что твой отец сделал?

Поежившись от тона своей лучшей подруги, Диззи прекратила сворачивать вещи, которые решила взять с собой. Она всецело сосредоточилась на Элле, в изумлении уставившейся на нее широко распахнутыми глазами.

— Папа продал мой лотерейный номер члену совета, собравшемуся выдать свою дочь замуж за какого-то доктора из колонии. Завтра меня захватят, — повторила Диззи со всей смелостью, какую смогла собрать.

Ошеломленная и потерявшая дар речи, Элла рухнула на узкую кровать.

— Почему он так сделал? — с болью спросила она.

У них никогда не было друг от друга тайн, и Диззи не видела причин заводить их сейчас.

— У него возникли какие-то проблемы с грузом. Папа не вдавался в детали, но ему, очевидно, понадобилось много денег, чтобы уладить дело. Теперь он должен Толстяку Питу.

— Ростовщику, отмывающему деньги для Отщепенцев? — ахнула Элла.

— Полагаю, Толстяк Пит угрожает забрать меня как имущественный залог, если папа не сможет погасить ссуду, — кивнула Диззи.

— Вот же жалкий ублюдок! — всплеснула руками Элла. — Я постараюсь найти деньги и помочь тебе.

— У тебя нет такой суммы, — покачала Диззи головой.

— Могу поспорить, я сумею ее достать, — настояла Элла. — Бизнесмены хорошо платят, чтобы напечатать мою фотографию на своих плакатах. Они хотят, чтобы люди видели, как я ношу их одежду или пользуюсь их продукцией. Может, муза — не самая уважаемая профессия на нашей планете, зато прибыльная, — она схватила Диззи за руку. — Я найду способ.

— Какой? Сфотографируешься в нижнем белье? — прошипела Диззи. — Конечно, владельцы «Плоти» хорошо платят музам за откровенные снимки, но риски огромны. Ты же знаешь, что случается с девочками, когда их ловят цензоры, — ее передернуло от страха. — Оно того не стоит.

— Снимки не такие уж откровенные, — закатила глаза Элла. — Что постыдного в демонстрации женщины в нижнем белье?

— Ничего, — согласилась Диззи, — но здесь важно не мое мнение. Ты же знаешь, каковы команды цензоров.

— Это смешно.

— Это Город, — своим сухим ответом она поставила точку в дискуссии. Больше нечего было сказать о лицемерии столицы планеты. Имея достаточно средств, любой человек мог приобрести всевозможные запрещенные товары и потом откупиться. Ну а у кого денег не было? Они жили в нищете или попадали в тюрьму.

Отодвинув одежду в сторону, Диззи освободила место, чтобы сесть рядом с Эллой. Она старалась опускаться медленно, не желая ухудшать странное состояние, при резких движениях изводившее ее головокружением, тошнотой и звоном в ушах.

— Слушай, Элла, я просто устала, — вздохнула Диззи, сложив руки на коленях.

— Как, черт возьми, ты можешь в такую минуту думать о сне? — нахмурилась ее подруга.

— Нет, — шумно выдохнула Диззи. — Я устала не физически. Я эмоционально истощена, — она рассеянно коснулась бугристых шрамов на своем горле. На нее нахлынули ужасные воспоминания о дне, когда ее чуть не убили террористы, разбомбившие посольство харкосов. Диззи отогнала дурные мысли и постаралась сосредоточиться. — Ты же знаешь, что я давно уже говорю о побеге из Города.

— Да. Мы хотели перевезти тебя в колонии, возможно, в Безопасную гавань. Ты все еще можешь улететь туда.

— Не могу, ты же знаешь. После заварушки на заводе по производству батареек с Шестерками, Отщепенцами, украденным оружием и едой, харкосы заблокировали воздушные пути с планеты, чтобы повстанцы не сбежали. Пошлина за законную иммиграцию в колонию слишком высока для девушек вроде меня.

Когда-то давно не было ничего, что Диззи не могла себе позволить. Родившаяся в роскоши, она наслаждалась богатством своего отца, владельца банка, и успешной матери — деловой женщины. Взрыв, убивший ее мать, вызвал панику и рецессии, обанкротившие отцовский банк, в результате чего семья осталась без дома и средств существования.

— Ты можешь скрыться, пока мы не насобираем денег на визу.

— Нет, не могу, — покачала головой Диззи, нервно поглядев на окно. — Могу поклясться, сегодня меня на улице преследовало два бугая. Кроме того, колонии выдают визы только рабочим с высокой квалификацией, — смиренно пожала она плечами. — Я — простая швея.

— Простая швея? — расхохоталась Элла. — Ты — лучшая проклятая швея в мире моды. Твои работы прекрасны. Ты преданна своему делу. Никогда не говори, что ты простая швея.