Шрифт:
А затем она последовала за парнями через дыру, не обращая внимания на запах дыма и мочи Нокса, которые наполняли комнату Вира.
Её поразило, когда Торрен и Нокс вернулись в комнату, волоча массивный синий брезент и длинную веревку — она была частью этого. Её так поприветствовали. Приглашена. Член команды. Одна из них.
Мальчики молча работали, чтобы закрыть дыру, и Невада встала рядом с ней.
— Я не хотела говорить с полицией, — тихо сказала она. — Я не люблю разговаривать ни с кем, кроме парней. А теперь и с тобой.
Со вздохом Кендис обняла Неваду за плечи, и они посмотрели на мужчин.
Нокс отодвинул брезент и крикнул снаружи:
— Эй, Вир, можешь проведать мистера Диддлса?
Нокс и Торрен отскочили от огненной сферы размером с мяч для гольфа, пробившей брезент.
— Его зовут, бл*ть, не мистер Диддлс! — крикнул Вир.
— Я никогда не называл его грёбаным мистером Диддлсом. Это ужасное имя! — Нокс крикнул в ответ.
Вир издал протяжный доисторический рёв, от которого сотрясся весь дом. Торрен устало вздохнул и уставился на неё, как будто спрашивая: «ты уверена, что готова к этой каше?»
Но даже несмотря на бурный конец ночи, она всё ещё была здесь, обнимала Неваду, свою новую подругу, с парнями. Метка пары всё ещё нежно покалывала на шее, поставленная недавно от её пары, мужчины, в которого она сильно влюбилась. Она теперь не ела обед из микроволновки над раковиной в своей квартире в одиночестве, опасаясь сезона тараканов.
Теперь, к лучшему или к худшему, она была частью команды.
Конечно, это была, возможно, худшая команда во всем мире… но это была её команда.
А это чертовски много значило.
Глава 11
Папин тигр был самым знакомым существом во всем мире. Он был большим, могучим, властным изгоем. Он грациозно шёл перед ней, в лесу было полно тополя и летающих жуков. Всё было так ярко и пропитано полуденным светом. Она не узнавала этот лес, но не возражала. Папа был здесь. Кендис была в безопасности.
Ее маленькая лапка погрузилась в мягкую землю в один из папиных отпечатков. Когда-нибудь она вырастет такой же большой и сильной, как он. Он остановился и посмотрел на нее через плечо.
«Я здесь, папа, держусь рядом, как ты меня и учил».
Он задыхался, но не от истощения. Здесь было жарко. И туманно… Нет. Всё задымлено. Однако золотые глаза папы были спокойны. «Давай, Малышка Кабби». (прим… уютное гнездышко, шкафчик, каморка)
«Идём, папа». Кендис прыгнула вперед, решив стать такой же большой и мощной, как он. Она потерлась своим маленьким телом о его ногу. «Я люблю тебя, папа. Я всегда буду любить тебя. Ты лучший папа. Муррр»
Он грубо лизнул её шею против шерсти, и она покачала головой, чтобы избавиться от ощущения покалывания в её мехе, прилипших волосков
Теперь запахло дымом, и она нахмурилась и чихнула. Жесткий запах. Не как обычный огонь, а что-то более зловещее. Её сердце начало биться быстрее, и она немного испугалась. Но папа всё ещё выглядел полностью спокойным и никуда не торопился, когда снова начал идти. Она чувствовала, что за ней наблюдают, и когда она оглядела дымный лес, вокруг стояли люди, наблюдая за ними. Мужчины и женщины с горящими глазами — оборотни.
«Папа?»
«Все в порядке, — сказал его быстрый взгляд. — Они друзья».
«У нас нет друзей».
Папа шел быстрее. Она должна идти в ногу с ним. «Двигай быстрее своими ножками!»
— Ты должна быть здесь, — сказал мужчина.
Кендис резко остановилась и припала на живот. Папоротник щекотал ей живот. Она прижала уши и зашипела, потому что мужчина был страшен. Высокий. Мускулистый. Его глаза светились зеленым, а на руке сидел гигантский ворон. Он подошёл к ней, сильно прихрамывая, затем остановился и изменил свою позицию. Он сказал снова.
— Ты должна быть здесь. Ради него.
Она не поняла, но человек и ворон посмотрели влево, и когда она проследила за их взглядом, её сердце замерло.
Рядом с гигантским синим драконом стоял на четвереньках массивный серебристый дракон, высокий и гордый. Конг, отец Торрена, и Дэймон Дэй, отец Вира. И оба наблюдали за маленьким красным драконом, стоящим на земле, с подвернутыми крыльями, стреляющим потоком огня в полузрелую гориллу. Торрен. Вир. Торрен отшатнулся и взревел от боли.