Тайно я молилась, чтобы мужчины хотя бы не поругались. Для них это будет уже огромный прогресс. Азамат крайне вспыльчивый и довольно непослушный ребенок.

– Не волнуйся, не съест же он собственного сына, - посмеялся Ярин над моей паникой, на что я скептически пожала плечами, потому что не представляла, как они себя могут повести.

– Я тебя обрадую. В ночном разговоре я выяснил, что Артур тебе полностью и безоговорочно доверяет. У него даже мысли не возникает, что ты могла его обмануть по поводу Азамата.

Ну хоть что-то радует. Артур мне доверяет. Наверное, из-за того, что пять лет назад я не стала трусливо сбегать, а честно объявила, что буду уходить от него, пока кто-то из нас двоих не погибнет.

– Но возникла одна маленькая проблемка, - многозначительно повисла пауза и я, наконец, заинтересовалась Ярином. Прекратила следить за двумя мужчинами, а молча повернулась к собеседнику, заинтригованная темой разговора.
– Артур запретил мне общаться с тобой наедине и уж тем более запретил прикасаться или смотреть на твои волосы.

– Почему у него возникли подобные мысли?
– вырвался вопрос. Вот чего не ожидала, так этого. Артур никогда не был против нашего с Ярином общения, а почему сейчас?

– Неужели ты ему что-то рассказывал о… - я замолчала на некоторое время. Обернулась. Для личного успокоения огляделась по сторонам. Удостоверилась, что каждый член армии и сопровождающие шли на расстоянии одного-двух метров друг от друга, при этом строго смотря вперед, были заняты только собой. Очень редко слышался где-то разговор или тихий смех. Мало кто решался нарушить дисциплину. И никто из воинов вроде не подслушивал наш разговор, им просто нет дела до нас.

Мы с Ярином достаточно далеко от ближайших воинов, значит вполне могли продолжить откровенный разговор. Правда, пришлось приблизить лошадей поближе друг к другу и прошептать так, чтобы ни одна живая душа не услышала страшную правду:

– Ты рассказывал ему о «нас»?

Слова «о нас» « мы» даже мысленно звучат страшно, что уж говорить про то, чтобы произнести их «вслух». Какая-то ересь и глупость. Ярина же эти слова, видимо, не особо пугали, поскольку он не старался скрывать улыбку, а наглядно ее демонстрировал. Мало того, из-под ресниц лукаво поглядел на меня. Видно хотел смутить и немного побезобразничать.

– О чем именно?
– поддел меня, сделав вид, что не понял о чем речь. Хорошо, хотя бы наклонился и прошептал это, а не крикнул на всю армию, чтобы Артур точно услышал. Ярин порой слишком игривый, как ребенок.
– О нашем поцелуе или о том, что я едва не украл тебя у него из-под носа?

Холодок стрелой прошелся по нервным окончаниям, сердце несколько раз перевернулось в груди и усиленно забилось от этих слов. Я опять воровато оглянулась по сторонам, успокаивая себя мыслью, что нас никто не подслушивал, а затем, склонившись поближе к Ярину, грозно зашептала:

– Не шути на подобные темы.

Ярину нравилось щекотать себе и мне нервы, иного оправдания его вопросам и поведению я не могла найти.

– Меня всегда интересовало, а если бы я раньше тебя заприметил, ты бы выбрала меня?

Ему все шутки. Не понимает, что играет с огнем, с песчаной бурей. Проще в песчаные зыбучие пески нырнуть, где и то больше шансов выжить.

Я устало выдохнула, но все же пояснила:

– Ответ очевиден. Мне больше интересно, с чего он взял? Раньше тебе слепо доверял и ни в чем не подозревал.

– Я думаю, раньше он был занят войной с тобой и многие вещи не замечал. Видишь ли, он не слишком знаток человеческих душ и эмоций. А сейчас он успокоился от мысли, что ты добровольно здесь и бежать явно не собираешься, поэтому теперь его разум чище и не ослеплен желанием подчинить тебя. К тому же, интуиция у него бешеная…

– Разрешите?
– женский голос заставил Ярина замолчать, а нас обоих очень заторможенно обернуться на этот звук, донесший позади. Дело в том, что расстояние между всадниками специально выбрано в метр-два, чтобы люди с задних рядов или с передних могли беспрепятственно перемещаться по этим свободным дорожкам. А мы с Ярином, шепчась в дороге, рефлекторно «съели» эти свободные метры, находясь неприлично близко. Бока наших лошадей едва не касались друг друга.

Женщина, прервавшая наш тайный разговор, намеревалась проехать по этому пути, а мы ей мешали. Поняв что являемся помехой, мы увеличили расстояние и дали ей проезд на передние ряды. Я интуитивно напряглась и покрепче впилась пальцами в поводья своей лошади, с сомнением поглядев в спину женщине. Уж очень близко оказалась незнакомка во время нашего с Ярином разговора. Вдруг ненароком услышала обрывки откровенного разговора? Но мы ведь говорили очень тихо…

Проводив женщину настороженным взглядом, я все-таки мысленно успокоила свою панику. Забила ее крепкими доводами о невозможности настолько хорошо слышать, либо это надо было намеренно подслушивать.