И время снова так жестоко, потому что прикосновение Джека исчезло прежде, чем я смогла запечатлеть его в памяти, прежде чем я смогла убедиться, что оно вообще было реальным.

Я смотрю, как Джек уходит широкими шагами. Но окликаю его прежде, чем он достигает двери.

— Джек.

Он останавливается, склонив голову на звук моего голоса, но не оборачивается.

— Спасибо.

Он кивает один раз, но не двигается с места, как будто не знает, в каком направлении ему следует двигаться. Одна из его рук сжимается в кулак. Такое чувство, что оно сжимает мое сердце в тисках. И я знаю, что есть одна вещь, которую я могу дать ему взамен, — расплата. То, чего он бы хотел.

— Тандердом. Это ничего не меняет. Как только ты покинешь мой кабинет, наша война продолжится.

Напряжение покидает кулак Джека. Я почти вижу, как оно спадает с его плеч, улетучиваясь, как газ.

Джек кивает еще раз, а затем уходит.

Я оставляю ему достаточно времени, чтобы исчезнуть из здания, а затем убираю осколки стекла и кровь, прежде чем пойти домой.

Когда прихожу в свой офис в понедельник утром, на моем столе ждет замена сломанной награды Брентвуда.

Там нет ни открытки, ни записки.

Но новая статуэтка сделана из латуни14.

Глава 10

Холодный поцелуй

ДЖЕК

Если бы я знал, насколько приятно будет в отделе без Брэда, я бы давно от него избавился.

Сплетни витают в воздухе в четверг утром, мельница слухов все еще переполнена новостями об арестованном коллеге. Брэд мог быть причастен не только к нескольким исчезновениям в окрестностях Тринити-колледжа, но и к убийству. Поджог также может быть присоединен к его обвинениям, поскольку следственные органы предполагают, что Брэд поджег свой дом, чтобы уничтожить улики, связанные с останками тела.

С тех пор он нанял дорогого адвоката и был освобожден под залог из-за своей безупречной репутации, но университет счел, что будет лучше, если он возьмет длительный отпуск, пока скандал не уляжется и его имя не очистится.

Я закатываю рукава и разбираюсь с кучей утомительной бумажной работы, чувствуя себя лучше, удовлетворив свои потребности. Я не совсем удовлетворен… но недавнего убийства хватило, чтобы подавить более жестокие желания, которые недавно всплыли на поверхность.

Единственное, что нарушает мой внутренний покой в эту минуту, — агент ФБР, все еще шныряющий поблизости. Эрику Хейзу следует сосредоточиться на Брэде и куче улик, которые я предоставил. И все же он здесь, крадется по коридорам, по-видимому, больше интересуясь расспросами о Кайри, чем о Брэде.

Словно вызвав её мыслями, Кайри проходит мимо двери моего кабинета. Она не останавливается, чтобы заглянуть внутрь и позлить меня, как обычно. Она даже не оставляла мне подарков в обедах. Что вызывает больше тревожных сигналов.

После той ночи, когда она лишилась своей награды, и я зашил ей рану, я изо всех сил старался проявлять такой же уровень презрения к девушке, которая вторглась на мою территорию и угрожала моему тщательно охраняемому миру. Но, будь то дымка от свежего убийства или удовлетворение из-за Брэда, я ловлю себя на том, что вспоминаю мягкое прикосновение ее руки к моей, то, как ее напряженные, влажные голубые глаза выдерживали мой взгляд, полностью доверяя, пока я прокалывал ее иглой.

Она ни разу не вздрогнула.

Отталкиваюсь от своего стола и засучиваю рукава еще выше, следуя за ней.

Я преследую ее, пока она не добирается до холодильной камеры, затем хватаю ее за локоть и втаскиваю внутрь, закрывая за нами дверь.

Она молчит в течение целых трех секунд, просто смотрит на меня, поджав губы. Затем говорит:

— У тебя, правда, тревожная склонность к холодильным камерам.

Я скрещиваю руки на груди. В основном, чтобы не прикасаться к ней.

— Хватит игр. Здесь происходит что-то еще, — говорю я. — Что-то серьезное, и это имеет отношение к тебе.

Одна из ее бровей удивленно приподнимается.

— Я не говорила тебе поджигать дом. Тебе не показалось, что это привлечет слишком много внимания?

За ее резким сарказмом скрывается дрожь страха. Она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо, затем оглядывает комнату.

— Хейз здесь не из-за Брэда, — я прищуриваюсь на нее, придвигаюсь на дюйм ближе. — Он даже не сотрудничает с местными властями по этому делу. Он приехал не по делу о пропаже Мейсона.

Кайри тяжело выдыхает.

— Тогда что, Джек? Ты можешь побыстрее сказать, чтобы я убралась отсюда к чертовой матери и согрелась? — она потирает руки.

Я молчу, холод меня не беспокоит.

Она снова проводит рукой по непослушной пряди волос и бормочет проклятие, когда швы на ее руке запутываются в волосах.

— Черт возьми, — говорит она, поднимая ладонь, чтобы осмотреть.

— Дай мне, — я тянусь к ее руке, но она отдергивает ее.

— Я в порядке, — выражение ее широко раскрытых глаз говорит об обратном.