Я хихикаю.

— Тогда я, правда, в замешательстве. В чем проблема?

Озадаченное выражение искажает его обветренные черты.

— Джек, ты требовал отстранения доктора Рот с тех пор, как она начала работать. Я предлагаю тебе то, чего ты хочешь.

Я подозрительно смотрю на него.

— Что тебе от меня нужно, Хью?

Его пристальный взгляд удерживает мой с твердой решимостью.

— Мне нужно, чтобы ты стал председателем инициативы «Будущее Уэст-Пейна в ЕТИМ20».

— Нет, — говорю я со строгой властностью. — Я не желаю оспаривать целую инициативную программу для ваших доноров.

— Это и твои доноры, — его рот сжимается. — Послушай, Джек. Ты все равно уже одной ногой за дверью, — он проходит дальше в мой кабинет. — Университет страдает из-за этого расследования. Пожертвования иссякают. Как студенты, так и профессора насторожены, напуганы. Уэст-Пейн нужно показать в хорошем свете, и общевузовская инициатива по привлечению новых талантов со всего мира поможет нам.

Я выпрямляю спину, вытягиваясь во весь рост.

— Это может занять месяцы.

— Месяцы, когда тебе не нужно беспокоиться об очередном инциденте с криофризером, — говорит он.

Я прочищаю горло.

— На самом деле это была вина Мадлен.

Он расправляет плечи.

— Это моя лучшая попытка найти компромисс, Джек. Ты оставишь меня с неразберихой в отделе, когда уйдешь. Итак… — он поворачивается и берется за дверную ручку, прежде чем посмотреть мне прямо в глаза. — Сделай это, и я не буду продлевать контракт с доктором Рот. Ты можешь сам выбрать, кто займет ее место.

Хью в отчаянии. Я был так сосредоточен на Кайри и Хейзе, что не заметил их влияния на университет. Год назад — черт возьми, неделю назад — ничто из этого не повлияло бы на меня. Это было бы просто еще одной причиной исчезнуть. Чем скорее, тем лучше.

От разговоров о моем предстоящем переводе у меня сводит челюсти, мысль закапывается глубоко внутрь. Я несправедливо относился к Кайри последние несколько лет, и сомневаюсь, что сейчас можно что-то сделать, чтобы исправить это, но я готов попытаться.

— Когда заканчивается контракт доктором Рот? — спрашиваю я, меняя позу.

— Через три месяца.

Три месяца. Мне потребовалось три года, чтобы увидеть ее — по-настоящему увидеть; тьму, скрытую в тенях, отбрасываемых ее светом, боль, которую она превратила в оружие, боль, за которую я частично несу ответственность, — и всего за три коротких месяца я могу потерять ее.

Этого не случится.

Я провожу рукой по галстуку.

— Значит, вам все равно понадобится доктор Рот для участия в инициативе ЕТИМ.

Он устало вздыхает.

— Да, это будет неприятный разговор. Мне не нравится просить об этом доктора Рот, зная, что вскоре после этого я уволю ее.

Я медленно киваю.

— Я поговорю с доктором Рот о ее участии в программе.

Его голова откидывается назад, шок очевиден по расширившимся глазам.

— Спасибо, Джек. Я буду признателен.

Как только Хью выходит из моего кабинета, я смотрю на Кайри. Она разговаривает по видеосвязи. Вероятно, с донором, судя по ее яркой, солнечной улыбке.

С хищной сосредоточенностью я наблюдаю, как она проводит ладонями по бедрам, разглаживая складки на своей узкой юбке-карандаш, затем скрещивает ноги. Как она откидывает голову назад со смехом.

И вдруг я выхожу из своего кабинета и пересекаю коридор.

Я вхожу без стука, чем зарабатываю обеспокоенный взгляд от нее, когда ее бледно-голубые глаза находят мои.

— Абсолютно, — говорит она человеку, не сводя с меня пристального взгляда. Она нажимает кнопку отключения звука на клавиатуре. — Что не так?

Я ничего не говорю, иду в угол и переключаю настройку пленки на стеклянных прозрачных стенах. Туманно-белая перегородка мгновенно скрывает ее кабинет, оставляя нас в уединенном коконе.

Из динамиков доносится женский голос, привлекающий ее внимание, и она смотрит на монитор и отключает звук на линии.

— О, извините, миссис Ванден. Почту принесли. На чем мы остановились?

Крадучись, я подхожу к столу Кайри и снимаю свой блейзер. Вешаю одежду на спинку кожаного кресла, пиная ножки, чтобы убрать его с дороги. Закатываю рукава рубашки.