Мало-помалу я расслабляюсь в объятиях Джека, кладу голову ему на шею и плечо. Небо над нами темнеет до темно-синего цвета, когда солнце опускается за далекий горизонт. Сердце Джека отбивает ровный ритм, мое дыхание замедляется и становится ровным. Он не кажется беспокойным или готовым расстаться. Он просто проводит рукой по моим волосам в медленном, мелодичном ритме, останавливаясь каждый раз, когда осенний ветер подхватывает маленькую прядь, а потом начиная сначала.

Только когда таймер выключает лампы для выращивания растений и единственный свет, достигающий нас, проникает через узкую дверь, Джек останавливает движение своей руки.

— Min elskede, bliv venligst22— шепчет Джек, не разжимая объятий.

— Я не понимаю… что это?

— Датский.

— Я не знаю датского языка.

— Я в курсе, — говорит он, его руки слегка сжимаются. Может, он думает, что я не замечу, но я замечаю. — Останься.

— У меня собака.

— Я уже понял.

— Он линяет.

— Я умею пылесосить, доктор Рот.

— Он лает.

— Так делают сторожевые собаки, ну, мне говорили. Мы можем вернуться и забрать его прямо сейчас, и все, что тебе еще понадобится.

— Он у Джой.

Джек приподнимает плечо.

— Тогда мы заедем за ним завтра по пути, заберем еще что-нибудь из вещей из твоего дома.

— Мы?

— Именно так я и сказал.

— Ты не думаешь, что у Джой возникнут вопросы?

Джек снова в замешательстве пожимает плечами.

— Джек… даже если она никому не скажет ни слова, люди все равно заметят, особенно если я останусь на несколько дней. Мы даже не знаем, как долго Хейз может пробыть здесь. Люди будут болтать.

— Хорошо. Пусть. Чем больше внимания будет приковано к тебе, тем меньше вероятность того, что Хейз совершит опрометчивый шаг, — говорит Джек, разжимая объятия, чтобы взять меня за плечи.

— Но…

— Останься. Мне наплевать, что все подумают, Кайри. Нам нужно ограничить его доступ к тебе. Я сомневаюсь, что он стал бы что-то предпринимать в кампусе, но он мог бы сделать это у тебя дома. Он уже приходил. Он, блять, был внутри, — ярость в его словах хлещет, как удар хлыста, его пальцы сжимаются на моих плечах. Даже в тусклом свете глаза Джека, кажется, вспыхивают, прорубая путь сквозь ночь. — Я больше не подпущу его так близко.

Долгое мгновение никто из нас не двигается в тишине. Мои внутренности словно оголились.

«Я потратил впустую столько времени», — говорил Джек.

«А теперь мне кажется, что этого недостаточно».

Никогда не хватает времени на то, чем дорожишь, и всегда слишком много на то, чего не хочешь. Каким бы заманчивым это ни было, мне страшно находиться во владениях Джека ночь за ночью, не имея собственного логова для убежища. Но мне также ненавистна мысль о том, что время одержит надо мной еще одну победу.

— Ты не показал мне весь дом, — говорю я, наблюдая, как напряжение спадает с плеч Джека по мере того, как мои слова доходят до него. — А вдруг у тебя есть коллекция фарфоровых кукол? Я ненавижу это.

— К счастью, я убрал их на чердак до твоего прихода.

— Мда, я же сказала «весь дом», я имела в виду весь дом целиком, — я вызывающе приподнимаю бровь, делая сильный акцент на своих последних словах. Если я собираюсь остаться здесь, я хочу увидеть все. Я хочу снять слой с Джека, точно так же как он поступил со мной.

Мысли, тревоги и невысказанные страхи, кажется, утяжеляют воздух между нами толстыми невидимыми нитями. Джек скользит взглядом с одного моего глаза на другой, возможно, пытаясь разглядеть мои эмоции по нейтральному выражению лица. Через мгновение он коротко кивает и убирает руки с моих плеч, предлагая мне взять одну из них.

— Я проведу для тебя экскурсию. И тогда ты останешься.

Я вкладываю свою ладонь в руку Джека, и он ведет меня мимо столовой по коридору, где ответил на звонок. Справа находятся ванная комната и прачечная, слева — офис и домашний тренажерный зал со штангами, велотренажером и беговой дорожкой.

— Пользуйся, когда захочешь, — говорит Джек, когда я медленно описываю круг в центре комнаты.

— Я бегаю с Корнетто. У реки.

Джек приподнимает плечо, как будто это не новая информация.

Я вздыхаю. Кажется, ему нравится, что я слегка возникаю.

— Полагаю, ты присоединишься к нам.

Молчание Джека — единственное подтверждение, в котором я нуждаюсь, и он выключает свет прежде, чем я успеваю насладиться веселым блеском в его глазах.

Затем Джек ведет меня обратно по коридору на кухню, оставляет меня там, забрав бутылку текилы из оранжереи. Он наливает щедрую порцию в металлический бокал без ножки, который я оставила на столешнице, с острым, предостерегающим взглядом, что заставляет меня улыбнуться. Обновив виски в бокале, Джек идет через весь дом к лестнице.