Шрифт:
Ее аромат окутывает меня, рука сжимает мерцающий материал.
Я никогда не притворялся, что понимаю человеческую природу, но все, что касается доктора Рот, приводит меня в бешенство и сбивает с толку. Я даже несколько раз представлял, как привязываю ее к столу и препарирую.
Я кладу платье обратно на то же место, прежде чем выйти из дома.
Поездка до университета занимает чуть больше двадцати минут. Я использую свою карточку-ключ, чтобы получить доступ в исследовательские лаборатории, где буду зарегистрирован с отметкой времени. Сначала сажусь за свое рабочее место и открываю файл с последним сохраненным черновиком, чтобы потом, если что, отследили, будто я занимался делом. Сегодня я присел на уши доктору Кэннону, дважды заявил, что мой исследовательский проект по поиску мест захоронений необходимо завершить к этой неделе, повторив, как мне не терпится покинуть торжественное мероприятие.
Когда я отталкиваюсь от стола и направляюсь в кабинет Брэда, отбрасываю все мысли о докторе Рот, исчезающей в ночи без платья, и сосредотачиваюсь на просмотре записей Брэда.
Он так чертовски полезен, так хорошо упорядочивает заметки о телах. Не может вспомнить и вернуть мой протонный магнитометр, но поручает своему аспиранту перепроверить записи о донорах на предмет точности.
В результате стало известно о недостающей подъязычной кости недавнего донора.
Такая очевидная оплошность, наверное, ошибка.
Я осторожен. У меня есть система. Сначала запись, и только потом кража. На этом все должно было закончиться. Но я увидел кое-что в глазах Брэда, когда он впервые упомянул мне об этом, — замешательство, за которым последовала искра страха.
Потому что доктор Джек Соренсен не совершает ошибок.
Я запомнил этот взгляд. Этого выражения я обычно жажду. Это то, что воспламеняет мою ледяную кровь и учащает сердцебиение, когда я смотрю в глаза своим жертвам, пока они испускают последний вздох.
За ту долю секунды, как это промелькнуло на лице Брэда, я распознал его страх.
Он понял.
И он боялся меня.
А это значит, что найти остальные кусочки головоломки, чтобы сложить воедино, почему я так предан своим исследованиям по разложению тел в течение последних шести лет в университете для него только вопрос времени.
По замыслу, я не остаюсь на одном месте дольше нескольких лет. Однако, когда Уэст-Пейн выделил больше двадцати гектаров земли для университетской программы «Ферма тел5», сделав ее третьей по величине в стране, стало трудно найти лучшее, более идеальное место.
Не найдя ничего об отчетах в записях Брэда, я смотрю на запертый ящик справа от себя. Прежде чем у меня возникает искушение взломать замок, я отступаю от стола и выключаю компьютер.
Время еще есть.
Я не позволю сбить себя с толку такому ничем не примечательному человеку, как Брэд.
В черной ночи на небе висит полумесяц, указывая мне путь к ферме тел. Прогулка по пятнадцати акрам лесистой местности помогает прояснить мысли. Я прохожу по секторам фермы, где в различных условиях были оставлены разлагаться тела.
За последние шесть лет, проведенных здесь, я ни разу не допустил ошибки.
Меня никогда не допрашивали.
Приверженность рутине и дисциплина были ключевыми факторами, чтобы не попадаться на радары. Я вспоминаю тот день, когда мой распорядок дня впервые был прерван веселым, звенящим смехом.
Глупо винить доктора Рот в этом… расстройстве. Но я бы и не винил, если бы она специально не пыталась уничтожить меня. Однако факт остается фактом: до тех пор, пока она не поступила в мой университет, я никогда не допускал ошибок.
До моих ушей доносится характерный звук металла, шаркающего по земле, и я останавливаюсь.
Напрягаюсь, прислушиваясь, как тихий стон эхом отдается от редко расположенных сосен. Я двигаюсь в направлении шума и вскоре замечаю след на земле. Глубокие следы тянутся вдоль длинного участка дорожки, ведущей к ручью.
Мои шаги замедляются, и я останавливаюсь перед поляной, когда вижу причину шума.
Доктор Кайри Рот копает возле берега, каждый раз издавая стон, когда ставит ботинок на край лопаты и зачерпывает мокрую грязь. Она на мгновение замолкает, чтобы сделать глубокий вдох, и я тоже рефлекторно перестаю дышать.
Когда она продолжает копать, я медленно выдыхаю и осматриваю местность, мой взгляд падает на большой походный рюкзак.
Я должен уйти. Прямо сейчас. Но моему инстинкту повернуться и уйти мешает любопытство, охватившее меня при виде того, как она копает землю. Ее темные волосы собраны в беспорядочный пучок, бриллиантовые серьги сверкают в лунном свете, макияж все еще на месте — но она покрыта грязью.
Так вот почему она оставила свое платье у Брэда? Чтобы улизнуть и…
Что, черт возьми, она делает?