Да и потом она замужем. Его намёку рассказать всё мужу Юлька скорее обрадовалась, чем испугалась. Видимо самой духу не хватает с ним порвать, но он в этом деле ей не помощник.

Ему с ней рядом хорошо. И с другими было хорошо. До поры до времени. Главное не затягивать. Она ещё молодая, встретит кого надо и, может быть, иногда будет вспоминать о неком Тимуре. Надо же, она так и зовёт его Тимуром. С именами у неё явно проблемы. Но взбесила она его тогда конкретно и гостиничный номер ему влетел в копеечку.

Почему он тогда сорвался? Не всё ли равно как она его назвала? Но он до сих пор помнит ту ночь и когда пожимал руку этому Олегу, был готов сломать ему клешню. Что это? Ревность? Удар по самолюбию? На эти вопросы он не знал ответов. Ладно, час психоанализа закончен. Филипп видел в окно, как уехала скорая, как Юля с мужем сели в машину и поехали следом. Интересно, как она от него отделается? Женщины такие выдумщицы, это он понял давно. Включил телек, присел на диван. Щёлкал каналы, не вникая в мелькающие картинки, но прислушиваясь, не подъехала ли машина, не хлопнула ли входная дверь на первом этаже, не поднимается ли лифт…

“Если всё будет хорошо, то она приедет через два часа минимум. Поэтому можно немного расслабиться. Кстати, что у Светика есть пожевать? — Филипп встал, прошёл на кухню и открыл холодильник. Увы, там было пусто и он даже был отключён. — А Светик где? Уехала куда-то? Интересно”. Полазил по шкафчикам. Нашёл открытую пачку детского печенья. Понюхал. Вроде нормальное. Вернулся к телевизору.

***

Юля смотрела на него сверху вниз. Его лицо было так близко…

Разгладила брови, провела пальцем от переносицы к кончику носа, прикоснулась к губам, потом оттопырила нижнюю и отпустила:

— Бр-р-ры-ы-нь…

— Ну всё, доигралась… — тихо сказал Филипп и, резко сев на диван, усадил Юлю себе на колени. Она стала снимать с себя свитер, а стянув его, принюхалась:

— Это от меня так лекарствами прёт? — поднесла свитер к носу. — Бл-и-и-ин…

— Я знаю, как это исправить, — перебил её Филипп и, подхватив на руки, понёс в ванную комнату.

«Нет, нет! Не хочу! Нам отключили горячую воду!» — пыталась сопротивляться Юлька, но он, затащив её в ванную, поставил на кафельный пол, открыл дверцы душевой кабинки.

— Да что же у вас всё такое маленькое? Страна такая огромная, а развернуться негде, — бурчал Филипп, снимая с себя одежду.

— Я сама! Я первая! — смеялась Юля, стараясь, выпихнуть его наружу, но парень усердно упирался. — Ну, отвернись хотя бы…

— Ну ладно, timido, давай, — он отвернулся, а Юля быстро разделась и пулей заскочила в кабинку, плотно прикрыв за собой дверцу. Включила воду.

— О-й-й-й!!! — завизжала она под струями холодной воды.

Филипп засмеялся и повернулся. Он смотрел сквозь рифлёные стенки кабинки на её силуэт, видел, как она трясла флаконом на руку, как пыталась смыть с себя больничный запах и остатки смущения…

— Больше пены, costoso, больше пены, — советовал он, посмеиваясь. — Может тебе помочь?

— Нет!!!

Наконец она выключила воду и попросила полотенце. Филипп повернулся к полочке, на которой они лежали стопкой, выбрал самое маленькое, видимо, детское и протянул ей.

— А побольше не было? — пробурчала Юлька, перелезая через бордюр поддона, укутанная в Молнию Макквина. Она пыталась протиснуться мимо него, стараясь не задеть, но парень и не думал отодвигаться и дать ей дорогу. Юля уже почти пробралась к двери, как увидела его руку с черным атласным поясом от Светкиного халата, висевшего на крючке, а потом услышала:

— Завяжешь глаза и будешь ждать меня.

Она схватила пояс и выскочила из ванной под тихий смех Филиппа.

В спальне у Светика было темно. Юлька задвинула шторы и включила ночник, который так любил Артёмка. На потолке появились звёздочки. Девушка посмотрела на кровать.

Что она делает? Клин клином выбивает, как ей советовала Светик, а Светик плохого не посоветует. Как потом из всего этого выбираться она ещё не знала. Знала лишь то, что к Олегу больше не вернётся. Давно нужно было это сделать, но что-то мешало, останавливало её. А теперь обратной дороги нет. Обманывать его она не сможет.

Юля открыла шифоньер, достала чистый комплект белья, поменяла наволочки, простынь. Повесила полотенце на спинку стула, села на край кровати, взяла в руки пояс и стала ждать, как сказал Филипп.

Он не спешил. Сбежать она не сбежит, а немного помучиться не помешает. Обмотавшись большим махровым полотенцем, тихо вышел из ванной и остановился в дверном проёме. Оценил звездочки на потолке и улыбаясь, смотрел, как она лежит, подперев руками подбородок, и нетерпеливо дрыгает ножкой. Потом вдруг повернула голову и, увидев его, замерла.