Улыбка на моем лице померкла, и Вадим взволнованно глянул на меня, склонив голову на бок.

— Все хорошо?

— Да, — я снова натянула улыбку и спряталась за чашкой кофе, — У тебя есть дети?

— Нет, мы не успели, — Вадим покачал головой, — И мне жаль, что моя молодость угасает в одиночестве.

— Моя тоже, — шепнула я, с пониманием глядя на мужчину. Тот сделался серьезным и даже слегка печальным.

— Почему твой муж постоянно в море?

— Не знаю, — я пожала плечами.

Мне вдруг захотелось расплакаться, ведь этот вопрос я задавала себе каждый раз, когда просыпалась и засыпала одна в пустой постели.

— Наверное, он идиот, — неожиданно заметил Вадим, и я удивилась, услышав от мягкого чуткого доктора такую категоричную оценку.

— Не говори так, — отмахнулась я, предпринимая вялую попытку отстоять честь мужа.

— Не знаю, насколько должно быть прекрасно море, чтобы предпочесть его тебе, — тихо и совершенно осознанно произнес Вадим, буквально обнимая меня нежным взглядом.

Я замолкла, забыв на целое мгновение о том, какая моя жизнь: одинокая, пустая, бессмысленная. И представила, какой она могла бы быть, если бы все сложилось совсем иначе.

Что, если я просыпалась бы от нежных поцелуев? От запаха кофе с перцем, заботливо принесенного мужем из кофейни на первом этаже. «Малыш, я поехал на работу, вечером буду» — мог бы говорить мне любимый человек, обнимая на прощание и целуя мой круглый животик. И он действительно возвращался бы вечером. Не через полгода, а в этот же день.

И мы делились бы новостями за ужином, а перед сном прогуливались бы, любуясь спокойным морем. И следующим утром я встала бы пораньше, чтобы испечь мужу его любимое печенье, которым он, конечно же, угостит своих беременных пациенток, потому что он не может иначе. Отдавать тепло, заставлять улыбаться, дарить чудо — это его работа.

Мой телефон жалобно звякнул, и я заморгала, сбрасывая наваждение. Вадим выглядел обескураженным, будто думал о том же, о чем и я.

Я потянулась в карман за телефоном и все, что я успела увидеть, было сообщение от Лили: «Срочно перезвони!», а потом дисплей погас, напоследок сообщив, что я курица, которая забыла зарядить свой телефон.

— Как не вовремя, — пробормотала я с досадой.

— Что случилось?

— Нужно позвонить сестре, а телефон сел.

— Позвони с моего, — предложил Вадим, но я покачала головой.

— Не помню ее номер наизусть.

Вадим взял из моих рук телефон и посмотрел на разъем для зарядного устройства. Задумчиво глянув на наручные часы, он вдруг улыбнулся.

— У нас еще целых полчаса без учета времени на обратную дорогу. Можем подняться ко мне, я дам тебе зарядник. Позвонишь сестре, а потом я отвезу тебя, куда нужно, — спокойно предложил он, будто не испытывал никакого волнения от того, что приглашал в свою холостяцкую квартиру практически незнакомую женщину.

Только вот я волновалась не на шутку.

Но позвонить действительно было нужно, так что я кивнула, поднимаясь с места.

Те короткие минуты, что мы ехали в лифте на двенадцатый этаж, я все время пыталась перестать слышать в голове голос сестры, твердящий: «Ты разок с кем-то другим попробуй». Слева от меня стоял высокий, крепко сложенный гинеколог, с которым я познакомилась полтора часа назад и к которому меня так странно тянуло, будто где-то в далекой прошлой жизни мы были близки, а в этой — только-только встретились, но в таких неприятных условиях.

— Не волнуйся, — тихо произнес Вадим, чувствуя, как мои нервы электризуют пространство вокруг нас, — Я не причиню тебе вреда.

— Я не боюсь тебя, — вдруг шепнула я в ответ, касаясь руки мужчины, чтобы он посмотрел на меня, — Я боюсь себя. И того, что во мне происходит рядом с тобой.

Часто дыша из-за волнения, я крепко держала Вадима за руку и ждала, что он назовет меня сумасшедшей, но он, резко выдохнув, прижал меня к стенке лифта и поцеловал — сначала неуверенно, но, едва ощутив мой отклик, накрыл меня волной тесных жадных объятий и горячих поцелуев. Лифт издал неприятный писк, и мы, не отрываясь друг от друга, вывалились из кабины.

Только около двери в квартиру Вадим отстранился и, тяжело дыша, посмотрел на меня затуманенным взглядом. Его губы дрогнули, мужчина собирался что-то сказать, но я его опередила:

— Ничего не говори, — взмолилась я.

Мои губы пылали от жестких колючих поцелуев — от напора чувств, которого они давно не испытывали. Сердце билось в сумасшедшем ритме, и я хотела лишь одного — скорее очутиться за дверью и довести дело до конца. Даже если это станет фатальной ошибкой. Даже если я никогда не смогу вернуться к нормальной жизни.