У больницы я долго стою, не решаясь войти. Мне при повторном звонке объяснили, куда нужно подойти в первую очередь и где здесь находится морг. Достаю с заднего сиденья бутылку коллекционного коньяка, которую собирался подарить другу. Откупориваю, вливаю в себя какую-то часть. Вкус вообще не чувствуется.

Я не хочу видеть Асю там. Раздетую, переломанную, на холодном столе. С закрытыми глазами. Без признаков жизни.

Большую часть проблем в своей жизни всегда решал деньгами. Искал выходы, думал, кому можно занести. И всегда выходило.

А сейчас что? Деньги есть, но не предложишь ведь их туда, наверх.

Все уже решено, назад не отмотать. Мы не в сраном фильме, чтобы люди здесь оживали по щелчку.

Присасываюсь к бутылке, вместе с ней вхожу в здание. Единственное, что у меня точно укладывается в голове — Стаську я не брошу.

Глава 32

— Я не хочу в садик.

Вздыхаю и пытаюсь снова пригладить торчащие во все стороны волосы пчелки. Честное слово, лайфхак из интернета с пылесосом уже не кажется мне таким уж жестоким. Попробовать можно.

— Почему не хочешь? — за эти две недели я успел поймать состояние дзена, когда тебя вообще ничего не может вывести из себя.

Хоть Стася и пытается регулярно провернуть со мной это, ей остается только пыжиться дальше. Психолог, с которым меня сконнектила Левицкая, когда в один из дней я не могу успокоить детскую истерику, сказал, что это нормальное поведение. У ребенка сильный стресс, нужно проявить терпение.

— Мне там скучно. Пусти, больно!

Вздыхаю по новой и позволяю Стасе спрыгнуть со стула. Мелкая зараза толкает стул к гарнитуру и собирается достать конфеты из верхнего ящика. С легкостью перехватываю ее за талию и усаживаю за стол, где ее уже ждет нормальный сбалансированный завтрак, приготовленный, слава богу, не моими руками.

— Не хочу!

— Я тоже много чего не хочу, но делаю, — всовываю ей ложку в руку. — Давай так, ты ведешь себя нормально и вместо сада едешь со мной на работу. Договор?

— Ага.

Да, воспитатель из меня так себе. Стабильно пару раз в день мне с пчелкой приходится договариваться не слишком педагогичными методами. Иногда меня даже шантажируют, и я ведусь, потому что так проще.

По дороге в офис я подумываю над тем, чтобы все-таки отвезти пчелку к Левицкой в центр, но мелкая начинает тараторить про свои планы на сегодняшний день. Дает мне понять, что об уговоре она не забыла. А жаль, какой-то частью своей циничной души я рассчитывал на такой поворот событий. Пару раз прокатывало раньше.

В лифте Стасе нравится нажимать на кнопки, поэтому останавливаемся ли мы чуть ли не на каждом этаже. Другие пассажиры умиляются, а я пытаюсь не взорваться без привычной дозы крепкого эспрессо. Кофемашина дома сломалась.

До обеда мы с пчелкой сосуществуем вполне мирно. Каждый занимается своим делом — Стася с умным видом рассматривает и разукрашивает какие-то ненужные документы, которые нашлись специально для нее, а я окунаюсь уже в нужные.

Камнем преткновения становится очередной прием пищи.

— Я понимаю, что конфеты вкуснее, но ты не можешь есть их постоянно, — откидываюсь в кресле, лениво ковыряюсь в своем контейнере.

— Почему?

— Для здоровья вредно.

— Но я не болею.

— Вот поэтому ты и не болеешь.

— Рыба невкусная! И рис тоже. Фу!

— Во-первых, ты сама выбрала это из меню, я несколько раз спрашивал. Во-вторых, для таких выводов сначала нужно попробовать.

Пчелка надувается, становясь похожей на большой фыркающий шар, а я спокойно продолжаю обедать. Залезаю в гороскоп, изучаю, нет ли там случаем сегодня какой-нибудь луны в водолее, чтобы хоть с этой помощью объяснить все детские психи, выпавшие на мою несчастную долю.

Нет, к сожалению. Полный штиль.

Стася слезает с дивана и забивается в угол. Сидит там, вся такая недовольная, смотрит на то, как я ем. И ведь дураку ясно, что она сама голодная, но нет же. Ежики кололись, но продолжали жрать кактус.

— Долго так сидеть собираешься? — спокойно спрашиваю, возвращаясь к работе.

Ответа ожидаемо не следует.

В течение следующего получаса мы периодически играем в гляделки. В какой-то момент пчелка сдается и плетется обратно на диван, начиная энергично жевать ту самую невкусную рыбу.

— Холодное? — спрашиваю, почти вовремя спохватившись.

— Угу.

— Подогреть?

Стаська осторожно кивает, и я вызываю секретаршу в кабинет. Закончив с едой, пчелка отпрашивается у меня на экскурсию и клятвенно обещает никуда с этажа не сбегать.

В принципе, если что, ее можно будет найти по камерам, а охрана внизу просто так маленького ребенка из здания по моей просьбе не выпустит. Я погружаюсь в работу, оставшись в одиночестве, параллельно раздумывая над тем, когда моя жизнь стала такой сложной и устраивает ли меня вообще все это.