Я вижу, как Вика меняется в лице. Не отворачиваюсь, когда она приближается ко мне, чтобы залепить пощечину, и вообще никак не комментирую ее новую истерику. Хотел как-то достучаться до нее, а вместо этого получил по морде. Ну на хрен эти морали. По-моему, пора пускать в ход тяжелую артиллерию.

Когда Озерова, поправив невидимую корону на своей голове, оставляет меня в одиночестве, нахожу в контактах номер ее отца и набираю. Батя у Вики мировой. Помню, как он на даче соль мне в задницу всадил, когда все вскрылось. Я тогда не успел от него убежать.

Обрисовываю все вкратце, узнаю парочку новых матерных выражений и обещаю обязательно как-нибудь попробовать его домашнюю наливку. Судя по всему, там такая штука, что утром будешь чувствовать себя восставшим из ада.

В конце дня мы со Стасей едем в ресторан, где меня ждет очередной концерт. Пчелка за соседним столиком замечает счастливую полную семью и начинает сначала просто канючить, а потом уже тупо реветь во весь голос.

— Хочу к Асе!.. Я х-хочу… — она краснеет и начинает кашлять, официантка приносит воду за наш столик, но я уже знаю, что это не поможет.

— Пчелка, если ты не успокоишься, то тебя у меня заберут, — выхожу со Стасей на руках на улицу, надеясь, что хоть свежий воздух поможет ей немного успокоиться. — Мы ведь вчера были у Аси, помнишь?

— Хочу… — всхлипывает и крепче обнимает меня за шею.

Ужин, похоже, переносится. В ресторан все-таки приходится вернуться. Я оплачиваю то, что уже успели приготовить, оставляю чаевые за неудобства, забираю бумажный пакет с контейнерами, наблюдая, как девушка с бейджиком на груди протягивает Стасе какую-то игрушку.

В больнице, даже частной, есть свои часы посещений, которые мы безбожно профукали. Помогаю пчелке с бахилами, сам тоже натягиваю. Она несмело хватается за мое запястье и семенит следом по длинному коридору.

Медсестра, заметив грустные глаза ребенка, нас пропускает. Просит только не шуметь и не задерживаться сильно.

Останавливаюсь у окна, Стаська дергает меня за рукав и встает на носочки. Она прилипает носом к стеклу и задерживает дыхание, когда я поднимаю ее так, чтобы можно было видеть Асю.

— Я хочу туда, — тихим-тихим голосом шепчет и подается еще вперед.

— Нельзя, малыш. Давай пока так посмотрим, а на следующей неделе я поговорю с врачом.

Пчелка один раз нечаянно задела какую-то трубку в палате, поэтому теперь с ней мы смотрим на Асю только издалека. Когда приезжаю без нее, захожу внутрь обычно и сижу рядом с кроватью.

Как-то еще в начале столкнулся с чьей-то родственницей в коридоре, и женщина беспомощно спросила у меня, нужно ли разговаривать с близкими, которые находятся в коме. Я не нашелся с ответом, но на следующий день мысленно вел диалог с Офелией в своей голове. Через пару дней начал уже вслух.

— Она поправится? Я очень хочу, чтобы Ася выздоровела, — она водит по стеклу своими маленькими ладошками.

— Конечно, пчелка. Уже совсем скоро.

Вся правда заключается в том, что врачи дают прогнозы пятьдесят на пятьдесят, но Стаське об этом знать не нужно. Пусть хоть ее картина мира остается светлой, пока есть время.

Глава 33

Ася

— Ася, милая… — мягкий знакомый голос пробивается в сознание. — Доченька, открой глаза.

Силюсь распахнуть веки, но они настолько тяжелые, что у меня едва хватает сил на это. Все тело будто превратилось в клубок ваты, очень сложно вернуть конечностям подвижность. Пытаюсь вспомнить, где я вообще и как здесь оказалась. Ничего не получается. Мысли заполнены густым плотным туманом.

— Ась, просыпайся.

Дергаюсь, чувствуя тепло на щеке. Все-таки открываю глаза и тут же едва не кричу от шока.

— Мамочка…

Слезы наворачиваются. Я так по ней скучала…

— Мама, — повторяю тихим шепотом. — Мам, но как… Как ты здесь? Откуда?..

Боже… Перед глазами проносятся вспышки. Дорога, Стаська на ней. Машина. Резкий удар, боль во всем теле. Не может быть… Я что?.. Я…умерла?

— Зайчонок, тебе нужно проснуться, — повторяет мама, гладя меня по щеке. — Открой глаза. Пожалуйста.

— Мам…

— Тебе рано еще. Пока рано.

— О чем ты говоришь? Мамочка, мне очень страшно.

— А мне-то как, — улыбаясь, качает она головой. — Я здесь, а вы там. Могу только присматривать. Денис… Ты на него не ругайся сильно, милая. Дурной он у нас. Но Стаську ему не отдавай только, угробит ребенка. Она тебя любит. И он тоже.