Капитан подошёл к машине и потребовал у водителя права.

Миша мне рассказывал:

– Вот, думаю, сейчас Аксёнов увидит, как меня здесь все узнают и любят. Я, – говорит Миша, – высунулся из окна, а гаишник снова:

«Предъявите документы».

Я ещё больше высунулся, чтобы он меня узнал.

Он говорит:

«Что вы высовываетесь, я вас сразу узнал. Я вас терпеть не могу».

Не удалось Мише показать великому писателю всенародную любовь.

Самым главным в юморе на все времена в нашей стране был и по сей день остаётся Аркадий Исаакович Райкин.

Даже для привередливого Хазанова Райкин был кумиром. Гена Райкина обожал, преклонялся перед ним и очень хотел с ним дружить.

Это ему удалось уже в конце жизни Райкина. Хотя познакомился он с Райкиным, когда ему, Гене, было лет четырнадцать. Он подождал Райкина у Дома народного творчества и попросился на его концерт. И можете представить, Райкин пригласил его на концерт, и Гена сидел весь спектакль на сцене.

А уже в 80-х годах они даже как-то вместе выступали в Риге.

Хорошая компания была: Пугачёва, Костя Райкин, Хазанов и Аркадий Исаакович.

И именно там, на этом концерте, Райкин попросился выступать до Хазанова, – и это было признанием Геннадия как артиста. Ведь в концерте заканчивает обычно самый известный артист.

Но Райкину уже тяжело было соревноваться с молодым Хазановым. Энергетика у Райкина была уже не та.

До чего же он хорош был, Аркадий Исаакович. У него такие были потрясающие тонкости в игре. Он такой был смешной. Даже если текст был и не очень хорош, Райкин всё равно делал его смешным.

Карцев и Ильченко играли миниатюру про то, что всех нас слушают и просматривают. Райкин посмотрел репетицию и сказал:

– А давайте я тоже буду с вами играть.

– Но ведь текста для третьего персонажа нет, – возразили ребята.

– А мне и не надо текста, – сказал Райкин.

И Рома с Витей поняли, что он молча всё равно будет их переигрывать, как соглядатай, и не согласились играть втроём.

Вот какой великий был талант у артиста.

А вот в миниатюру «Авас» Райкин вошёл и играл в ней вместо Ильченко. Играл замечательно. Но однажды я видел, как он «поплыл», то есть не удержался и чуть не засмеялся.

Это было на юбилее Вахтанговского театра. Они с Карцевым играли «Авас». Лицо у Карцева было таким, естественно, тупым, и он был так серьёзен при повальном смехе аудитории, что Райкин не выдержал и «раскололся». Публика в зале сразу почувствовала этот выход из образа, но Райкин тут же справился с собой, и всё прошло нормально. Смех восстановился, реакция была оглушительной. Зрители, а это были артисты и приглашённые, просто плакали.

Я познакомился с Райкиным в середине 70-х. У меня был рассказ «Хорошее настроение». Он был по тем временам совершенно непроходимым. Там герой рассказа от своего хорошего настроения вывесил на балкон красный флаг. А дальше управдом с дворником стали осаждать героя, пытаясь снять этот флаг, поскольку «не положено».

Я принёс этот рассказ в «Литгазету» в 1972 году, а напечатали его только в 1983-м.

Райкину этот рассказ показала редактор моей первой книжки, Эдда Мазо. Райкину рассказ понравился. Он сам мне позвонил. Я сначала подумал, что это меня разыгрывает Хазанов, который очень похоже копировал Райкина.

У нас потом был подобный случай, Райкин позвонил Хайту. Хайт решил, что это Хазанов, сказал:

– Ген, у меня гости, – и положил трубку.

Райкин перезвонил и своим незабываемым голосом сказал:

– Это действительно Аркадий Райкин.

Тут уже Хайт пришёл в замешательство и стал извиняться. Но я-то понял, что это не Хазанов.

Райкин сказал, что ему очень понравился мой рассказ и он хочет его исполнять. Я ответил, что рассказ непроходной и никто не разрешит его к исполнению.

Райкин сказал:

– Если очень верить в успех, то всё получится.

Но как я и предполагал, ничего не получилось. Райкину не удалось его залитовать, то есть получить разрешение на исполнение. Зато я познакомился с Аркадием Исааковичем и на гастролях в Ленинграде побывал у него дома.

Я, конечно, очень нервничал, робел, но мы очень хорошо побеседовали. Райкин расспрашивал меня об авторах, я ему рассказывал, прочитал ему какую-то пародию. Он сказал, что пародий не исполняет. Я ему возразил, напомнил, что где-то в 40-х или начале 50-х он исполнял пародию на вестерн и делал пародию на Чарли Чаплина. Он был удивлён моей осведомлённостью. А я знал его репертуар, потому что обожал Райкина.

Потом мы встретились в Москве. Я был у него в гостях, возле площади Маяковского. Он предложил мне доделать миниатюру, которую когда-то писали Настроевы. Добавил, что тех авторов давно уже при нём нет и я могу спокойно продолжать работу.