— Ясное море! — прошипел сквозь зубы унтер — Грабёж, да ещё кого-то знатного. А мы, как на грех бывшего следопыта с собой не взяли.

— Господин унтер-офицер! — решил я проявить инициативу — Разрешите мне пройтись по следам, может, кого и отыщем. А когда кого-то обнаружу, пришлю человека за подмогой.

— Дельно. Петров, Сидоров! Поступаете под команду Булгакова. Как только кого обнаружите, один остаётся с Булгаковым, а второй бегом докладывать господину поручику, что и как. Ясно?

— Так точно!

— Ну, с богом!

Я двинулся по следам, ясно видимым на земле, а солдаты — следом за мной. Да, хорошо, что именно сегодня я решил зарядить пистолеты. Взять их из своего рюкзака дело секундное, и теперь я оказался довольно прилично по нынешним временам вооружённым.

Следы разбойников привели нас к дороге, и здесь они предприняли попытку сбить возможную погоню со следа: замели следы от копыт и ног наломанными тут же ветками. Но попытка оказалась слабенькой: эти недоумки бросили использованные ветки там же, где закончили мести, таким образом, указав направление своего движения. Нам же легче! Мы просто двинулись по дороге, высматривая приметный след. След представлял собой сбитую подкову одной из лошадей, которая оставляла характерный отпечаток. Вообще-то и других примет было достаточно, но эта оказалась самой явной. По ней мы и дошли до места, где грабители свернули с дороги на слабо наезженную дорогу, скорее тропинку, по которой мы дошли до обширных зарослей кустарника.

— Чего это они луговину не расчистили от кустов? — удивился один из солдат — Али тута сено не в цене?

— Не, ето не луговина, а болотина. — возразил ему второй — Вишь кака сырость, а ить вода давненько сошла. Да трава сплошной осот.

Пришлось прицыкнуть на них:

— Тихо вы, знатоки. — злобно прошипел я — Сейчас нас услышат и в ножи возьмут.

Солдаты посерьёзнели и сжимая в руках свои фузеи стали внимательнее смотреть вокруг.

Тропинка привела нас к серьёзному забору, скорее даже палисаду, слаженному из тонких брёвен. С налёту такую преграду не преодолеть. Тихонько подобрались к забору и сквозь невеликие щели рассмотрели, что там внутри, а внутри не было ничего особенно интересного: конюшня, сараи, обширный сеновал и прочие служебные помещения. На дальнем от нас краю участка стоял крепкий двухэтажный дом, построенный по здешней моде: цокольный и первый этажи из красного кирпича, а второй этаж — деревянный.

— Никак большой трактир, да с гостиницей. Постоялый двор. — прошептал один из солдат.

— Верное наблюдение. — поощрил его я — что ещё заметил?

— А более ничего.

— А я заметил. Постоялый двор стоит отдельно, его можно окружить. Сидоров!

— Я! — отозвался солдат помоложе.

— Бегом к нашим. Доложи господину поручику, что разбойники пришли на постоялый двор, они тут свои. Разбойников, из тех, что я насчитал по следам, человек пять, не больше. Возможно, есть у них подельники, но не больше двух-трёх, итого всех не более восьми или десяти человек. Скажешь ему, что я предлагаю такой план: он с вооружёнными солдатами и большей частью рекрут заходит с парадного входа, а сюда пришлёт десяток, чтобы перекрыть путь для бегства. Попроси господина поручика от меня, чтобы все, кто не вооружён, приготовили для себя дубинки. Мы здесь приготовимся, и пока господин поручик отвлекает на себя внимание, мы двинемся отсюда и постараемся без шума повязать разбойников сколько сумеем. Много мы не сможем, главным займётся господин поручик. Ну, беги!

Я повернулся ко второму солдату и увидел, что тот выстругивает дубинку. Не большую и не маленькую, чуть более полуметра, с удобной ручкой.

— Ты молодец!

— А то! Я тоже думаю, что в тесноте дубинкой да штыком способнее управляться. С ружьём-то не развернёсся. Держи барчук дубинку, я себе ещё выстругаю по-быстренькому.

Я достал из кармана крепкую бечёвку и привязал к дубинке петлёй, чтобы надеть её на руку. Такую же петлю я приготовил для Петрова. Ещё кусок верёвки пошел на приготовление гарроты, а по-нашему удавки. Простейшая вещь: верёвка и две ручки привязанные к ней. Удобнейшая вещь для снятия часовых. Теперь, когда дождёмся подмоги, во всеоружии пойдём шалить по вражеским тылам.

Примерно спустя час со стороны улицы раздался шум: то на постоялый двор прибыли наши главные силы. Ливин изображал из себя неимоверной крутизны перца, громогласно требовал для себе лучший номер и девку послаще. Унтер надрывался ещё громче — он добивался отборного овса для наших обозных кляч. Орали и солдаты: каждый требовал себе пива, и непременно в первую очередь. Молодцы! Шумовое прикрытие на очень недурном уровне.

Сзади послышался негромкий шум сминаемой травы — к нам прибыло подкрепление. Я оглянулся: прибыли мои обмундированные рекруты, все как один с дубинками. Это хорошо, сразу и начнём — а чего тянуть-то?

Мои бойцы спрятались за кустами, а рекрут Гришка по моей команде перемахнул через забор и затаился за аккуратным буртом навоза приготовленного к вывозу. Я же стукнул в калитку кулаком.

— Кого черти принесли? — раздался ворчливый голос, и от конюшни в калитке подошел крепкий мужик.

Я пригляделся: в воротах конюшни никто не торчал и за сторожем, похоже, никто не присматривал. Это неплохо.

— Ты калитку-то открой, чего нам через забор разговаривать! — предложил я.

— А мне и так неплохо. Чаво надоть?

— Я твоему хозяину ружьё на продажу принёс. — и я показал сторожу ружьё, позаимствованное у солдата.

— Ворованное небось?

— А тебе какая забота?

— И то верно. Ты один?

— Один.

— Ну, заходи, коли один.

Сторож нешироко приоткрыл калитку, чтобы я мог протиснуться боком, и когда я сунулся пройти, он вдруг сделал выпад, пытаясь пырнуть меня ножом. В самом деле: зачем платить деньги за вещь, если её можно взять бесплатно? Только сторож не знал, что именно на такой простой мысли и был построен мой план. Удар ножом я отбил, а второй удар сторож не успел нанести, потому что Гришка выскочил из-за бурта и оглушил его дубинкой. Подскочившие бойцы шустро связали сторожа, воткнули ему в рот его же портянку, кинули тело на навозную кучу и мы двинулись вперёд. Пятеро бойцов во главе с Гришкой проскользнули в конюшню, ещё двое пошли проверить амбар. Этим я дал команду проверить помещения, и если кто-то там есть — глушить, вязать и затыкать рот, чтобы не взбудоражили окружающих. Сам же с остальными короткой перебежкой оказался у задней стены постоялого двора.