Единственным законным ростовщиком в Арции остался король, причем в расписке проставляют не реально одолженную сумму, а вместе с процентами за оговоренный срок.

В средней Арции конфискованы все земли, до которых смогла дотянуться кошачья лапа, причем две пятых отобранного Пьер предусмотрительно отдает Церкви и циалианскому ордену. Достается не только нобилям, но и крестьянам. Приняты законы, запрещающие сельским жителям перебираться в города, и, говорят, весной им вообще запретят менять место жительства. В деревнях короля уже прозвали "Пьер-нечистый".

Я понимаю, что утомил вас, расписывая изобретения сына Орельена Тартю, но за прошедший год он успел немало. Например, завел манеру выказывать дворянам и богатым горожанам свою немилость, от которой можно откупиться. Недогадливым грозит тюрьма, затем родичам жертвы через третьи руки дают понять, что узника можно выкупить и даже денег платить не надо - достаточно подписать долговое обязательство. Но и это не все! Если Его Величество приходит к выводу, что продешевил, он собственноручно подправляет расписки - то проценты увеличит, то сумму долга.

– Этой дряни мало свернуть шею, - таянец оттолкнул от себя пустой кубок с таким отвращением, словно в нем сидел Пьер Тартю, - но те, кто под него лег, еще хуже. Я еще понимаю - волка бояться или медведя, но крысы?! С ума твои арцийцы посходили, что ли? У нас бы такой "король" уже вверх ногами болтался или в Рысьве плавал.
– Гардани замолчал, и стало слышно, как за стеной догуливают самые стойкие.

– Анджей, - невесело улыбнулся Александр, - в том-то и дело, что вы не мы. Ваши горы и болота к вам словно что-то не пускают. Вы - свободны, а мы с рождения бьемся в какой-то паутине... Липкой, невидимой, ядовитой... Пьер Тартю - именно тот король, который Арции нужен, а вот я в своей стране оказался чужаком. Здесь, у вас, я - дома, а что-то будет в Мунте... Проклятый! Я всегда осуждал Рауля, который привел с собой иноземцев, а сам...

– Мы не чужаки, - твердо сказал Анджей, - и ты это знаешь. Гомона пойдет за тобой. Хоть в огонь, хоть в воду, хоть в Арцию. Но если Арция достойна Тартю, а ты не хочешь новой войны, оставь все как есть. Ты потомок Рене Арроя, а значит, наш сюзерен, а орки признали в тебе кровь Инты. Стань нашим императором и забудь о том, что творится за Гордой.

– Прости?
– Александру показалось, что он ослышался.
– Таяне не нужен никто, кроме Гардани, а у горцев прекрасный король.

– Биллана и Тарска остались без головы, и с ними нужно что-то делать, пока там снова какая-то зараза не завелась. Если не хочешь разгребать арцийский навоз, стань их господарем и главой нового союза из трех королевств.

– Я, наверное, пьян, - покачал головой Сандер, - раз начал жаловаться. Мне никуда не деться ни от своей короны, ни от своего горба. Я - король Арции, и я разорву эту проклятую паутину, как бы мне ни хотелось остаться с Ликэ в ваших горах и просто жить.

– Тогда и говорить не о чем, - засмеялся Анджей, наливая царки, стает снег - и в поход! Жаль, ты не можешь взять с собой гоблинов...

– Почему это - не могу?
– подался вперед Александр.
– Потому что наши ханжи объявят их приспешниками Антипода? Пусть объявляют! Если Церковь поддержала Тартю, наплевав на все законы божеские и человеческие, то пошла она куда подальше. Орки - мои друзья, и они - лучшие в мире пехотинцы. Против нас будут не только наемники, но и ортодоксы, и орденские рыцари, а тяжелую конницу надо гасить пехотой.

– Вот поэтому, - веско сказал таянец, - Гардани шли за Арроями, а не наоборот. Горный Король будет счастлив, узнав о твоем решении. Решено, мы выступаем вместе, как в Войну Оленя, и гори все синим пламенем!

ЭСТЕЛЬ ОСКОРА

Что-то не давало мне покоя, что-то, случившееся на свадебном пиру. Гости разошлись, замок затих, угомонились даже слуги. Я стояла у окна, вслушиваясь в темноту, и пыталась вспомнить то, не знаю что. Сначала все было спокойно, но потом меня словно что-то кольнуло. Магия? Или же я почувствовала, что где-то что-то случилось? Раньше со мной такое бывало. Я перебрала в памяти тех, кто был сейчас далеко. Рене? Роман? Клэр? Эмзар? Эрасти? Нет, что бы они ни делали, моя тревога связана с чем-то другим. Хоть бы Сандер, что ли, пришел, но Анджей его так быстро не отпустит.

Кажется, у меня завелась милая привычка - чуть что, прятаться за спину Последнего из Королей. Это не дело. Ты, моя дорогая, не Ликия и тем более не Герика Годойя, ты - Эстель Оскора. Чем бы ни кончилась война, после нее ты останешься один на один со своей вечностью, так что не привыкай к чужому теплу...

Я бросила любоваться на луну, высекла огонь, зажгла свечи и подсела к зеркалу. Мне нравилось делать то, что делают обычные люди, может, поэтому я и полюбила смертного. Смертного? Кто знает, что ждет Последнего из Королей. Разве я думала, что проживу несколько веков и научусь ходить между мирами?

Отрезанные без малого семь веков назад волосы отросли и требовали к себе внимания. Я занялась своими косами, думая обо всем и ни о чем. Утром я была пронзительно счастлива, откуда же эта тревога? Я отложила гребень и уставилась в темное стекло, не замедлившее показать мне серую, широко разлившуюся реку, рябую от дождя. То ли очень поздняя осень, то ли, наоборот, весна. Эланд? Тогда этой реки, на берегу которой я после возвращения из Убежища поссорилась с Рене, уже нет, она осталась только в моей памяти. Так же, как и заслонивший унылый пейзаж герцог Алва с его синими, почти эльфийскими глазами и кривой горькой усмешкой. Не стоит долго смотреть в зеркало, особенно ночью - из него на тебя глянет боль!