– Что понравилось в ‘Революции’?

– Теория перманентности.

– Рад, что моя книга помогла Вам выбрать путь революционера. Читали Сталина?

– Кто это?

На сей раз лицо председателя расплылось торжествующей, несдерживаемой улыбкой. Раздался оглушительный хохот.

– Вы правы! Ох, как правы! Кто это… Вы родом из Царицына?

– Да. Саратовской губернии.

Председатель выдержал паузу, не сводя с меня внимательного взгляда.

– Дайте ему помыться, накормите, оденьте. Завтра ко мне.

– Слушаюсь, товарищ Троцкий! – отчеканил комиссар.

На Кузнецкому мосту кто-то громко окликнул:

– Господин полковник! Какая встреча!

– Уже генерал, – Носович узнал молодого офицера лейб-гвардии Конно-гренадерского полка.

– О, Ваше Превосходительство! Рад столь нежданной встрече! Помилуйте, какой гадиной оказались большевики! – закричал во весь голос. – Записывайтесь к нам в тайную организацию. Через две недели вооружённое восстание. Смахнём прохвостов.

Носович покачал головой и проследовал далее.

– Корнет Носович! Здравствуйте, здравствуйте…

– Господин полковник?..

– Он самый. Сколько не виделись после выпуска? Годков пятнадцать? Забыли преподавателя? А я узнал. Как же, как же… Отменный кавалерист, превосходный атлет, так сказать. Французский бокс, брассом через Неву, скачки… М-да… Слышал, командовали пехотным полком, бригадой, георгиевское оружие имеете, крест получили. Поздравляю. Но к чему теперь? Кончено. Империя, увы, в руинах. Надеюсь, не пойдёте к большевикам как Бонч-Бруевич.

– Остаюсь верным присяге.

– Ну что ж, тоже, так сказать, похвально.

– Честь имею, господин полковник, – Носович резко развернулся и быстрым шагом направился в столовую. – Слизняк! Болтун! – со злостью ударил себя перчатками по бедру. – Как с такими защитить Отечество?!

– Господин командир, Ваше Высокоблагородие! – раздался знакомый голос.

– Фаломеев?

– Так точно. Ваш эскадронный парикмахер. И рубака-улан, как Вы изволили называть.

– Помню. Отказался перейти в штаб полка.

– Вы же мне как отец. В эту обжорку идёте отобедать? У них чёрный выход на Ваганьковское кладбище! Сделайте честь, отобедайте у меня. Вспомним наш второй эскадрон, посмотрим фотографические карточки. Сохранил и не мало.

Супруга Фаломеева выставила на стол все припасы.

– Вот вы генерал уже, а не подозревали, что я настоящий социалист, – признался за обедом Фаломеев. – Да ещё с некоторым положением в партии. – Носович бросил на него презрительный взгляд. Более всего разозлило самодовольство Фаломеева. – Осуждаете? А я вот стараюсь на благо Отечества и тоже не согласен с большевиками. Они – накипь революции, временный нарыв! Лопнут по-скорому. Смахнём в удобный момент без кровопролития. Видите, как по-умному мыслим! Как Вы на фронте. Офицеры нам во как нужны! Но лидеры партии против. Стратегия! Пойдёмте вместе к руководству, переубедим.

– Прощай, Фаломеев!

Спускаясь по лестнице, Носович нервно бил перчатками по бедру:

– И этот предатель!

На следующий день на Киевском вокзале встречал супругу. Екатерина Константиновна привезла разрешение от Антонова-Овсиенко на свободное перемещение по южнорусским республикам.

– Едем в Царицын, душа моя! – Носович поцеловал обручальное кольцо на правой кисти. – Получил назначение начальником штаба Северо-кавказского военного округа.

4-го мая начальник административного управления Генерального штаба большевиков, бывший генерал-майор Серебрянников оформил назначение Носовича на должность начальника штаба округа и тот занялся подбором кадров. Критерий был один – бывшие офицеры. Главная задача группы – саботаж, дезорганизация Красной армии и сдача города наступающим белым армия и казачьи частям. Чебышева назначил начальником артиллерийского управления. Заместителем Чебышев выбрал конного артиллериста полковника Сухотина. Двоюродный племянник Чебышева поручик Тарасенков также попросился в штаб. Порекомендовал подпоручика Льва Садковского и поручика Сергея Кремкова – сына генерала Кремкова. Все трое были назначены адъютантами Носовича. На должность начальника хозяйственного управления Чебышев предложил Старикова, заместителем – Рождественского. Из Петрограда был вызван капитан 2-го ранга Лохматов.

– Потом определимся с должностью, – решил Носович. – Город на реке, моряк определённо нужен.

Начальником мобилизационного управления назначил близкого друга – полковника Ковалевского, бывшего начальника отдела контрразведки Минского военного округа и помощника начальника оперативного управления отдела разведки Высшего военного совета. Носович решил пока не говорить ему о настоящих задачах штаба. Связь с Москвой решили поддерживать через Страдецкого, адъютантов и французского консула Шарбо. Консульство располагалось более чем удачно – в том же трёхэтажном купеческом особняке с видом на Волгу, что и штаб округа. По донесениям Шарбо гарнизон Царицына насчитывал всего лишь 3000 человек. Начальником службы охраны гарнизона был сербский офицер Вуясинович, предположительно связанный с контрреволюционным подпольем. Носович решил убедить его поднять мятеж во время наступления белых армий и казаков. Предстояло также по просьбе генерала Лаверня оказать помощь лейтенанту контрразведки Беньо в эвакуации французских военных заводов.

27-го мая Носович со штабом прибыл в Царицын. В тот же день Шарбо получил подключить к работе представителя сербской военной миссии полковника Христича. В задачу Христича входило склонить к мятежу Первый сербский революционный полк, расквартированный в городе. Беньо прибыл из Москвы неделей позже, поселился в консульстве у Шарбо.

Паровоз с одним вагоном стоял у платформы, время от времени напрягаясь и попыхивая белым паром, готовый отправиться в любую минуту. Ночной перрон безлюден, неприветлив и опасен из-за многочисленных банд, наводнивших революционную Москву. Мой расстрельный комиссар остановился перед дверью вагона, пропустил меня вперёд и молча ушёл в ночь.