"Нет. Это правда, правда, смотрите!" - отвечает Фуу-тян, и вокруг меня выстраиваются и заглядывают вниз девочки и мальчики, всего четыре или пять человек: "Где же оно?" - "Хорошо смотрите!" - "Нету!" - "Нет, есть!" - "Если и есть, то это, наверно, каппа (фантастическое существо-вампир, имеющее вид ребенка, лицо тигренка; живет в воде и на суше, заманивает свои жертвы и топит купающихся детей.
– Пер.)".

Глядя вниз, в колодец, дети закричали: "Эй, каппа, выходи!"

"Выходи!" - ответила я.

"Ой, это же каппа сказал!
– воскликнул мальчик и неожиданно бросил в меня камень.
– Усмирим каппу. Проучим его, эй!"

И дети стали швырять в меня камни.

"Не надо!" - заплакала Фуу-тян.

"Что здесь происходит?" - раздался в этот момент громкий голос.

"Ой, это папа Фуу-тян!" - Дети бросились наутек.

"Для чего вы кидаете камни в колодец? Постойте, так делать нехорошо, папа Фуу-тян выбранил детей.
– К тому же, если упадёте в колодец, захлебнётесь. Больше к колодцу не подходите. Поняли? Закроем-ка его крышкой".

Тут-тук-тук - сбили доски гвоздями, и крышка была готова.

На меня надевают крышку, и неба уже не видно. Я не могу видеть ни веток тенистого дерева, ни готовых вот-вот раскрыться, похожих на зелёные бобы, венчиков. И лицо Фуу-тян не смогу больше увидеть... Мне казалось, что я задыхаюсь.

Внутри колодца было темно. Только днём и в лунную ночь через щели тонкой полоской проникал свет.

Бз-з-бз-з - иногда слышался скрип качелей и песенка Фуу-тян. И только однажды сверху что-то упало. Это был сорванный Фуу-тян цветок одуванчика. Порванные лепестки и стебель с выступившим белым молочком.

Колодец! Нынешние дети не очень-то хорошо с ним знакомы. Ну и жаль.

– Бабушка, а что было потом?..

– Затем прошло много лет... Колодец совсем состарился. И крышка сгнила. Сколько раз её меняли, а теперь о колодце забыли...

В темноте колодец слышал пение жаворонка, голос кукушки, шаги колонка, бегущего по густой траве. Да, и это тоже забылось.

Только когда из щелей прогнившей крыши, словно бабочки, легко порхая, прилетали цветы с тенистого дерева, меня ни с того ни с сего охватывала печаль.

И однажды в летний день...

"Здесь точно был колодец, - раздаётся женский голос.
– Если почистить его, наверняка сможем, как в старину, черпать из него хорошую воду. Ах, когда летом есть холодная вода, ничего больше не надо".

"Да, ты права. Колодезная водица ох как хороша!
– ответил мужчина и тут заметил меня.
– Осторожно! Это, видимо, крышка".

С шумом посыпались щепки, крышка отодвинулась. Ударил яркий свет. Ослеплённая, я не могла видеть, что происходит наверху.

"Смотрите, это и есть колодец?" - маленькая девочка заглядывала в меня.

Ах, её лицо было похоже на маргаритку!

– Бабушка, кто же это?
– спросила Нао, положив руку на колени к бабушке.

– Что вам сказать? Поскольку это точно не Фуу-тян, то, может быть, её дочка.

– А может быть, и внучка.

– А может, и правнучка, - сказали Мана и Мио.

Бабушка сплела обе руки на коленях. Пахнущие опилками и завядшими цветами натруженные руки. Она улыбалась. А глаза, такие помолодевшие, сияют подобно бездонному небу.

Бом-бом-бом! Не спи, не спи в темноте под бой старых напольных часов, наша бабушка-колодец!..

– Этот колодец, ведь он тут, в домике в горах?
– Начав говорить, Нао неожиданно рассмеялась.
– Ха-ха-ха, если так, то это замечательно!

Посмотрев на Нао, на Ману, бабушка, смеясь, проговорила:

– Ну что же, может, и так! Я ведь когда-то была и поездом, и мышонком, и полярной совой, и домом, и грелкой, и колодцем...

– Бабушка, пока ты рассказывала, у тебя, наверно, пересохло в горле. Я принесу холодной воды.
– Поднявшись, Мана принесла воду в стакане.

– Спасибо.
– Бабушка взяла стакан.

И Мане показалось, что на дне стакана с ледяной кристальной водой светится блестящая глубина старого-престарого колодца.

Вот и наступает уже день, когда, нагруженные множеством вещей: дневниками с картинками и заготовками для гербария, жуками-носорогами в коробках, дети должны возвращаться в Токио.

Все собрались в роще, неподалёку от бабушкиного дома. Вчера дождь смыл пыль, и освежённая зелень деревьев слепит глаза. Сидя на поваленном дереве, бабушка смотрит на верхушки деревьев. Как-то она говорила: