— Сэм, вы координируете поставки сырья через Киев. Наш представитель там — тот еще проныра, играет на самой грани; присматривайте за ним, но не мешайте работать.

Сэм, уже десять лет как полноправный партнер фирмы, захлопнул портфель.

— Будет сделано.

— Бен, я просмотрел ваш отчет о лоббировании. Согласен, нам нужно надавить сильнее на Министерство иностранных дел Украины; будет очень кстати, если они окажутся на нашей стороне. — Джек открыл другую папку. — У нас примерно месяц на то, чтобы запустить это дело. Главной нашей головной болью остается нестабильная политическая ситуация в Украине. Если мы собираемся сорвать главный куш, нам нужно действовать быстро. Меньше всего нам хотелось бы, чтобы Россия аннексировала нашего нового клиента. А теперь я хотел бы потратить несколько минут на то, чтобы пройтись по…

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула секретарша Джека. Она была чем-то взволнована.

— Я ужасно сожалею, что вынуждена вас беспокоить…

— Всё в порядке, Марта, в чем дело?

— Вас просят к телефону.

— Я же попросил Люсинду отклонять все звонки, кроме самых срочных. Завтра я всем перезвоню.

— Кажется, это что-то срочное.

Джек крутанулся в кресле.

— Кто это?

— Она сказала, что ее зовут Кейт Уитни.

Через пять минут Грэм уже сидел в своей машине, новеньком «Лексусе 300» цвета бронзовый металлик. У него голова шла кругом. Кейт была близка к истерике. Ему удалось разобрать лишь то, что Лютер арестован. За что, он не понял.

Кейт открыла дверь после первого же стука, после чего буквально свалилась ему в объятия. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла дышать ровно.

— Кейт, в чем дело? Где Лютер? В чем его обвиняют?

Она подняла взгляд. Лицо у нее было таким красным и распухшим, словно ей хорошенько надавали.

Когда ей наконец удалось выдавить это слово, Джек оторопело сел.

— В убийстве? — Он обвел взглядом комнату; мысли его кружились так быстро, что не успевали зарегистрироваться в сознании. — Это невозможно. И кого же, черт побери, он якобы убил?

Выпрямившись, Кейт смахнула волосы с лица и посмотрела ему в глаза. На этот раз слова прозвучали четко, прямо, впиваясь в Грэма подобно битому стеклу.

— Кристину Салливан.

Джек долго сидел, застыв без движения, затем порывисто вскочил с кресла, посмотрел на Кейт, попытался что-то сказать, но понял, что не может. Шатаясь, он подошел к окну и распахнул его настежь, подставляя себя ударам холодного воздуха. Желудок у него бурлил чистой кислотой; она подкатила к горлу, и ему едва удалось ее сглотнуть. Наконец к ногам медленно вернулась твердость. Закрыв окно, Джек снова подсел к Кейт.

— Что случилось?

Она вытерла красные глаза какой-то тряпкой. Волосы у нее были спутаны. Она так и не сняла пальто; сапожки валялись рядом с креслом, куда она их бросила. Кейт, как могла, постаралась взять себя в руки. Достав изо рта прядь волос, она наконец посмотрела на Джека.

Слова полились из нее негромкими порывами.

— Полиция его задержала. Она… она считает, что он проник в дом Салливанов. Там никого не должно было быть… но там оказалась Кристина Салливан. — Остановившись, Кейт шумно вздохнула. — Полиция считает, что отец застрелил ее.

Как только она произнесла последние слова, глаза у нее закрылись, веки будто обрушились, не в силах держать собственный вес. Кейт медленно покачала головой, наморщив лоб, так как пульсирующая боль в висках резко усилилась.

— Это же безумие. Лютер ни за что не пошел бы на убийство.

— Не знаю, Джек. Я… я просто не знаю, что думать.

Встав, Грэм снял пальто и провел рукой по волосам, стараясь собраться с мыслями.

— Как ты это узнала? — Он посмотрел на Кейт. — Черт возьми, как полиции удалось схватить его?

Вместо ответа она затряслась всем своим телом. Боль стала такой сильной, что, казалось, ее можно увидеть; она зависла над хрупким женским телом, прежде чем обрушиться на него яростными ударами. Кейт вытерла лицо тряпкой. Ей потребовалось очень много времени, чтобы повернуться к Джеку, по одному дюйму за раз, словно она была древней старухой. Глаза у нее по-прежнему оставались закрытыми, дыхание прерывалось судорожными всхлипываниями, будто воздух застревал в легких и вынужден был предпринимать могучие усилия, чтобы вырваться наружу.

Наконец глаза открылись. Губы зашевелились, но сначала с них не слетело ни слова. Затем Кейт удалось выговорить их, медленно, отчетливо, словно она заставляла себя принимать каждый удар, сопровождающий их.

— Я его подставила.

Лютер, одетый в оранжевый тюремный костюм, сидел в той же самой комнате допросов, где не так давно сидела Ванда Брум. Сет Фрэнк расположился напротив, внимательно наблюдая за ним. Уитни смотрел прямо перед собой. Но он не отключился. Этот человек о чем-то напряженно думал.