— По какому гребаному обвинению? — воскликнул Рой.

— Для начала могу предложить нарушение общественного порядка, преступную небрежность и нападение на сотрудников полиции. Я думал, вы оба влетите прямо в нас.

— Да что за чушь! Посмотрите на мою чертову машину. Мне прострелили окна. Они пытались убить нас! Или ее. Чего еще вы от нас хотите? И вообще, вы можете снять эти проклятые наручники? — сказал Рой и выдернул руки из хватки полицейского.

— Ладно, добавим сопротивление при аресте. Хотите еще что-нибудь для комплекта?

Рой начал говорить, но Мейс ткнула его в бок.

— Все и так плохо. Не делай еще хуже.

— Девушка права, — заметил первый коп. — Итак, вы оба имеете право хранить молчание. Вы…

Он зачитывал Миранду [201] , но Мейс уже отключилась от звука. Арестована, не прошло и недели… Она даже не встретилась со своим надзорным инспектором. Она полностью, стопроцентно облажалась.

«Мне придется вернуться в тюрьму».

Сцена вызывала ощущение дежавю. Зарешеченная дверь открылась, и на пороге появилась она, с полным комплектом звезд на широких плечах.

— Бет, это правда не то, что ты думаешь, — тихо произнесла Мейс, сгорбившаяся на железной скамье в дальнем конце камеры.

Сестра уселась рядом.

— Ну так расскажи мне, что это все было. И начни, пожалуйста, с того, чем вы с Кингманом занимались там вчерашней ночью.

— Мы не были вместе. Я даже не знала, что он там, пока его машина не прикрыла меня от парней, которые в меня стреляли.

— Каких парней?

— «Таункар». Тонированные стекла. Разве тебе не сообщили полицейские, которые нас арестовали?

— Я хочу услышать все от тебя. Номерные знаки?

— Вообще без номеров. По крайней мере, спереди. Сзади я машину не видела.

— Продолжай.

— Они выскочили на меня. Заднее пассажирское стекло опустилось на несколько дюймов. Я увидела ствол. Винтовка с глушителем.

— И они стреляли в тебя?

— Дважды. Они бы меня сняли, если б не Рой.

— Что потом?

Мейс объяснила, как она вернулась на «стачку» за помощью.

— Но моего приятеля там не было, только два «крейсера» с незнакомыми «синими». И они неправильно оценили ситуацию.

— В их отчетах сказано, что они не видели никакой другой машины.

— Она явно уже отстала. Но машина Роя ее стукнула. Вы можете взять образцы краски с его тачки и посмотреть, не подходят ли они к чему-нибудь. И ты найдешь пули — либо в машине Роя, либо где-то на улице.

— Мы не нашли пуль ни в машине, ни на улице, хотя последние пять часов этот кусок улицы обыскивал десяток курсантов из академии.

— Так ты мне веришь?

— Там есть разваленные мусорные баки, по которым, видимо, проехался Кингман. Ты уверена, что повреждения его машины не оттуда?

— Бет, я говорю тебе чистую правду! За нами гнался черный седан. Кто-то из него стрелял из винтовки. Пули разбили окна в машине Роя и чуть не попали в него. Вы точно ничего не нашли?

— Ни пуль, ни гильз.

— Гильзы должны были остаться в салоне седана. Видимо, они вернулись и забрали пули.

— Это занимает время и повышает риск. Зачем им этим заниматься?

— Не знаю.

— Но кто хотел убить тебя?

— Если у тебя есть пара часов, я могу составить список.

— Ты кому-нибудь говорила, что туда собираешься?

— Только Рою. Это было спонтанное решение.

— Кингман заявил, что встретился с тобой в баре после того, как мы расстались, а потом вернулся на работу. И поздней ночью он случайно находит тебя в Шестом районе, именно в тот момент, когда кто-то пытается тебя убить? — Бет уже не хмурилась, а откровенно сердилась. — Мейс, не обращайся со мной как с дурой. Я этого не заслуживаю.

Мейс колебалась буквально секунду, но Бет этого явно хватило.

— О'кей, когда ты соберешься действительно рассказать мне правду, может оказаться, что я буду ждать тебя с другой стороны решетки.

Она направилась к двери.

— Подожди!

Бет обернулась.

— Я жду.

— Вчера вечером я была с Роем в его офисе, когда ты приехала туда.

— Ого! Подумать только…

— Эй, ты просила правды, так не критикуй за нее.

— Зачем ты туда приехала?

— Он рассказал мне о ремонте на этаже и пропавших вещах, и я вспомнила дело Лиама Казловски; помнишь, того лифтера пять лет назад?