— Ты вырос в этом доме?

— Другого у моих родителей никогда не было, — Фиске огляделся по сторонам и покачал головой. — Я не вижу машины отца.

— Может, она в гараже.

— Там нет места. Он работал механиком сорок лет и накопил кучу разного хлама. Он ставит машину на подъездной дорожке. — Джон взглянул на часы. — Интересно, где отец может быть?

Он выбрался из машины, и Сара вслед за ним.

Джон посмотрел на нее через крышу.

— Ты можешь остаться здесь, если хочешь.

— Я пойду с тобой, — быстро ответила она.

Фиске отпер входную дверь, и они вошли в дом. Джон включил свет. Миновав маленькую гостиную, они оказались в прилегающей к ней столовой, и Сара увидела коллекцию фотографий, стоявших на столе. На одной был изображен Джон Фиске в футбольной форме, на лице следы крови, на коленях пятна травы, потный и очень сексуальный. Через секунду она поняла, что ведет себя неприлично и, почувствовав вину, отвернулась и принялась рассматривать другие снимки.

— Похоже, вы с Майклом активно занимались спортом.

— Майкл был настоящим спортсменом в нашей семье. Все рекорды, которые я устанавливал, он побивал. Причем легко.

— Я смотрю, у вас была спортивная семья.

— А еще он был отличником в своем классе, со средним баллом существенно выше четырех и практически высшим на экзаменах на выявление академических способностей и при поступлении на юридический факультет.

— Твои слова звучат так, будто ты им гордился.

— Им многие гордились, — сказал Джон.

— А ты?

— Кое-что в нем вызывало мою гордость, но не всё.

Сара взяла со стола фотографию.

— Ваши родители?

— Тридцатая годовщина их свадьбы, до того как мама заболела.

— Они выглядят счастливыми.

— Они и были счастливы, — быстро сказал Джон. Ему стало не по себе от того, что она видит эти напоминания о его прошлом. — Подожди здесь.

Он отправился в заднюю комнату, которая когда-то была их с Майком спальней, а теперь превратилась в маленький кабинет, и включил автоответчик. Отец не прослушал его сообщения. Джон уже собирался выйти из комнаты, когда его взгляд упал на бейсбольную перчатку, лежавшую на полке, и он взял ее в руки. Когда-то она принадлежала его брату. Резинка кармашка порвалась, но кожа была тщательно смазана маслом — разумеется, отцом. Майк был левшой, но они не могли позволить себе купить для него специальную перчатку, поэтому Майк научился ловить мяч, снимать перчатку и делать бросок. Причем с такой скоростью, что бросок у него получался даже лучше, чем у правшей. Джон помнил его быстрые, ловкие движения и мелькание рук и подумал, что для его брата не существовало никаких препятствий. Он положил перчатку на место и вернулся к Саре.

— Он не прослушал мои сообщения.

— Есть какие-то идеи, куда он мог уехать?

Джон задумался на мгновение и щелкнул пальцами.

— Папа обычно говорит миссис Герман.

Пока его не было, Сара снова оглядела комнату и увидела маленькое письмо в рамке на деревянной подставке, вокруг которого была обернута лента с медалью. Она взяла ее в руки и прочитала письмо. Медаль за отвагу, выдана патрульному Джону Фиске, о чем и говорилось в письме. Быстро подсчитав в уме, девушка пришла к выводу, что Джон получил медаль незадолго до того, как ушел со службы в полиции. Она так и не знала, почему он принял такое решение, а Майкл не рассказывал. Услышав, что открылась задняя дверь, Сара быстро вернула на место медаль и письмо.

— Отец в трейлере, — сказал Джон, войдя в комнату.

— В каком трейлере?

— У реки. Он ездит туда рыбачить. На лодке.

— А ты можешь ему позвонить?

Джон покачал головой.

— Там нет телефона.

— Ладно, тогда поехали. Где это находится?

— Ты уже сделала сегодня гораздо больше, чем того требует долг.

— Мне не сложно, Джон.

— Туда добираться полтора часа.

— Ну, эта ночь уже все равно вышла за рамки обычной.

— Ты не против, если я поведу? Дорога туда не самая лучшая и проходит в стороне от шоссе.

Сара бросила ему ключи.

— Я уже начала бояться, ты не попросишь, — сказала она.

— Давай я скажу тебе, что произошло. Среди прочего ты позволил ему сбежать.

— Прежде всего я ничего ему не позволял. Я думал, что у него вонючий сердечный приступ. Он был прикован к кровати, перед дверью в палату стоял охранник, и никто не должен был знать, что он в больнице, — почти крикнул Рэйфилд в телефонную трубку. — Я до сих пор не понимаю, кто мог сообщить об этом его брату.

— Насколько я понимаю, его брат — герой войны и прошел великолепную подготовку в том, что касается умения избежать плена… Просто потрясающе.

— Нам это только на пользу.

— Ну-ка объясни, Фрэнк.

— Я приказал своим людям стрелять на поражение. Они нашпигуют обоих пулями, как только появится такая возможность.

— А что, если он успеет кому-нибудь все рассказать?

— Что именно? Что он получил письмо из армии, в котором говорится то, что он не может доказать? В данный момент у нас на руках имеется мертвый клерк из Верховного суда, что делает нашу задачу заметно сложнее.