Прошло некоторое время.

— Вы не верите, что Джордан и Кинкейд нашли в Гранд-Кэньон тайную пещеру с египетскими артефактами? — нарушила молчание Пайн.

— Нет, не верю.

— А ваш отец?

Блюм ответила не сразу.

— Я думаю, мой отец хотел в это верить. Мы не раз спускались в каньон и искали. Конечно, ничего не нашли.

— Даже с учетом букв дж. и к. на входной двери? — спросила Пайн.

Блюм улыбнулась.

— Мой отец всю жизнь ненавидел свою работу. И мечтал стать искателем приключений вроде Индианы Джонса.

— Он еще жив?

— Нет, мои родители умерли. А у вас?

— Моя мать жива.

— Где она живет?

— Вам лучше немного поспать, чтобы иметь возможность сменить меня, когда я устану.

Пайн ехала вперед.

В Оклахома-Сити они поели барбекю. Потом Блюм, которая большую часть пути проспала и чувствовала себя превосходно, села за руль, а Пайн перебралась на пассажирское сиденье, отодвинула его максимально назад, чтобы вытянуть длинные ноги, и мгновенно заснула.

Блюм ехала дальше, делая лишь короткие остановки, чтобы сходить в туалет и размять ноги, а один раз час поспала на парковке. Когда они приближались к Нэшвиллу, свернула на заправку и разбудила Этли.

— Небольшой отдых, — сказала она. — И нам пора меняться. Я устала.

Пайн кивнула. Было совсем темно, но до рассвета оставалась еще пара часов. На пустой парковке горел только один довольно слабый фонарь.

Этли зевнула, потянулась, потерла шею и пошла за Блюм к туалетам.

Не успели они закрыть дверь, как та снова распахнулась.

Внутрь вошли трое парней.

Высокие, худые, немногим старше двадцати, все модно и дорого одеты, хотя они постарались сделать так, чтобы их одежда казалась совсем простой. Двое были в шортах цвета хаки, открывавших загорелые мускулистые ноги, разноцветных рубашках с коротким рукавом от «Роберта Грэма» и мокасинах. Третий — в мешковатых джинсах, сильно выцветших, белой рубашке с длинным рукавом навыпуск и мягких туфлях от «Гуччи».

Один из них смял банку от пива и бросил в пустую мусорную корзину. Они стояли и молча разглядывали двух женщин.

Блюм повернулась и посмотрела на них.

— Вы перепутали туалет, — сказала она. — Мужской находится рядом.

Парень в джинсах шагнул вперед, взглянул на приятелей и усмехнулся, показав превосходные белые зубы.

— Нет, это именно то место, куда мы хотели попасть, потому что вы здесь, — сказал он.

— Должно быть, ты издеваешься, — недоверчиво сказала Этли. — Парни, вы что, пришли прямо со студенческой вечеринки?

Парень улыбнулся и из заднего кармана вытащил бутылку «Мэйкерс Марк» [287] .

— Тут ключевое слово — вечеринка, леди.

Блюм посмотрела на Пайн, которая не сводила взгляда с полупустой бутылки. Затем произнесла:

— Этого не будет.

— Перестаньте; мы искали как раз таких, как вы двое, — сказал мужчина. — Зрелые женщины, что может быть лучше? И поверьте: вам понравится то, что вы получите.

Он откупорил бутылку, сделал глоток виски, передал ее своим приятелям, и каждый из них немного выпил из горлышка.

Пайн изучила каждого.

— Неужели для вас это единственная возможность потрахаться? — спросила она.

— Проклятье, мы можем получить любую телку, какую только захотим. Я вполне могу положиться на собственное очарование. И деньги моей семьи. — Он указал на своих спутников. — Кстати, мои друзья тоже.

— В таком случае зачем сидеть в засаде возле женского туалета?

Парень ухмыльнулся.

— Потому что мы можем и мы хотим.

— С нами не получится, — резко сказала Блюм.

Усмешка исчезла с губ парня.

— Не думаю, что у вас есть выбор.

— В таком случае вы не слишком хорошо продумали свой план.

Парень вытащил из кармана небольшой нож.

— Я не люблю насилие, но тут уж как получится… А теперь просто делайте то, что мы скажем, и никто не пострадает.

— О, кто-то совершенно определенно пострадает, — ответила Пайн.

Она шагнула вперед и обезоружила парня, сломав ему запястье. Когда тот взвыл от боли и согнулся, она схватила его за шиворот, нагнула голову вниз и мощным апперкотом, который нанесла коленом, вышибла пару идеальных передних зубов. А затем, используя его вес, швырнула на зеркальную стену над раковиной и разбила его головой зеркало. Парень упал на раковину лицом вниз; его развернуло, он рухнул на пол и так и остался лежать, подвывая от боли.