Наконец Уоллис встал, вернулся к помощникам шерифа и приказал им отвезти женщину домой. Они уже успели собрать вещи, выпавшие из ее сумочки.

Более молодой уехал с женщиной, второй остался охранять место преступления.

— Вам удалось узнать у нее что-то полезное? — спросила Пайн.

Уоллис полистал блокнот.

— На самом деле нет, — ответил он. — Она заметила тело, запаниковала и выронила сумочку. Но ничего не видела и не слышала. И она не знакома с жертвой.

— В таком маленьком городке люди должны знать друг друга, — заметила Пайн. — Вероятно, она не отсюда.

— Криминалисты будут здесь с минуту на минуту, — сказал Уоллис. — Не исключено, что при жертве есть документы.

— Сомневаюсь.

— Почему вы так считаете?

— У нее нет ни сумочки, ни кошелька. И ее уложили в определенную позу. Тот, кто это сделал, тщательно все спланировал. Не думаю, что убийца оставил при ней документы. Преступник мог так поступить только в том случае, если хотел, чтобы мы узнали, кто она такая. — Пайн посмотрела на часы. — Прошло сорок минут с того момента, как я оказалась на месте преступления, пожилая женщина опередила меня на пару минут.

— Значит, тот, кто оставил ее здесь, давно ушел.

— Когда я появилась, было темно. Это дальний конец главной улицы. И тут растут деревья.

— Вы не думаете, что он принес жертву на руках?

— Более вероятно, что он привез ее на машине. Все магазины вокруг закрыты. В другом конце улицы освещение заметно лучше.

— Из чего следует, что убийца знает это место.

— Было бы интересно выяснить время смерти.

— Почему?

— Я не думаю, что ее убили здесь. Как только я появилась, то сразу осмотрела все вокруг, прислушалась к шуму, к тому, что происходит рядом. Ничего. Я думаю, ее убили в другом месте, потом убийца оставил тут жертву, чтобы кто-нибудь ее нашел.

— Такое впечатление, что вы уже занимались подобными делами.

— Верно.

— И вы здесь проездом?

— Ну, более или менее.

Он немного подумал.

— У меня такое ощущение, что вы не против немного поработать.

— А я могу?

— В нашем отделении много хороших людей с опытом, но мы в сельской части Джорджии, и наши ресурсы растянуты на большие площади. Я не настолько горд, чтобы отказаться от помощи эксперта, когда он так удачно оказывается рядом.

Пайн посмотрела на экран.

— Хорошо. Но я должна вам кое-что сообщить, — сказала она.

— Что?

— Вы и сами это увидите, но убийца надел на жертву свадебную фату.

— Свадебную фату?

— Да.

— А откуда вам знать, что она не сама это сделала?

— Ей под тридцать, одета в дорогие джинсы, свитер из кашемира, замшевый пиджак и низкие сапожки из крокодиловой кожи. Она никак не могла ходить в таком наряде и в фате, которая кажется мне старинной, гораздо старше, чем убитая женщина.

Уоллис поскреб заросшую щетиной щеку.

— Значит, фата имеет для убийцы особое значение? Что-то символизирует?

— Сцена тщательно выстроена. Здесь все имеет значение. Все указывает на то, что убийца провел специальную церемонию.

— Хорошо, и каковы ваши предварительные выводы?

— В одном я совершенно уверена.

— И в чем же?

— Не думаю, что мы видим его работу в последний раз.

Пайн и Уоллис смотрели на тело.

Команда криминалистов и представитель отдела расследований шерифа округа Самтер приехали вместе в черном фургоне. Через минуту появился маленький худощавый мужчина в темном костюме. Это был коронер, вызванный, чтобы официально засвидетельствовать смерть — факт, который уже ни у кого не вызывал сомнений.

Пока они занимались своей работой, появилась Блюм, которой Пайн отправила сообщение, и ее пропустили к месту преступления.

Пайн представили Блюм Уоллису.

— Сожалею, что пришлось прервать ваш визит, — сказал Уоллис, глядя на Блюм. — Я воспользовался тем, что ваш босс оказалась здесь, и попросил ее помочь.

— Я сомневаюсь, что вам пришлось прикладывать много усилий, — ответила Блюм и посмотрела на тело. — Свадебная фата, — сказала она, бросив взгляд на Пайн.

— Да, — кивнула та.

— Некая символика? — спросила Блюм.

— Думаю, да, — подтвердила Пайн.

Блюм посмотрела на тело более внимательно.

— Фата старая, — заметила она. — Поколение моей матери. На это однозначно указывают дизайн и стиль. Времена Второй мировой войны.

Уоллис бросил на нее одобрительный взгляд.

— У вас хороший глаз, — сказал он.

— Ну, я определенно стараюсь держать оба моих глаза открытыми, — улыбнулась Блюм.

Пайн присела на корточки и внимательно оглядела мертвую женщину. Ее глаза были раскрыты и казались выпученными. Вокруг шеи она увидела синяки и отметины.