— У детей очень живое воображение, — дипломатично сказала Блюм, а Пайн бросила на Грэм странный взгляд.

— Ну да, у меня с этим было не слишком хорошо, — негромко сказала она.

Пайн взглянула на Блюм и снова сосредоточилась на Грэм. «Она выглядит нервной и взволнованной», — подумала Пайн. Она понимала, что в жизни Грэм редко происходили необычные события, и воспоминания о таинственном похищении вносили в нее разнообразие.

— Я о том дне, — напомнила Пайн.

— Я была потрясена, все говорили только о похищении вашей сестры, — начала свой рассказ Грэм. — Под рев полицейских сирен вас отвезли в больницу. Потом пригласила ФБР из Джорджии. Да, здесь побывали агенты из Бюро, — добавила она, глядя на значок Пайн. — Я отправилась к вам, чтобы как-то помочь. Дома находился только ваш отец, мать осталась с вами в больнице в Америкусе. — Она выглядела смущенной. — Возле дома собралась толпа зевак. Я считала, что это неправильно. Но я пришла, помочь, — быстро добавила она.

Она немного помолчала, сделала глоток кофе, поглядывая на Пайн и Блюм, словно хотела оценить их реакцию на свои слова.

— Вы видели моего отца? — напряженным голосом спросила Пайн, что заставило Блюм на нее взглянуть.

Пайн и сама не понимала, что сейчас чувствовала. Она оказалась не готова к эмоциональному воздействию возвращения сюда, а ведь слово «подготовка» всегда являлось ключевым в ее жизни.

Так почему же я ошиблась?

— Ваш отец… — тихо начала Грэм, — ну, Тим немного выпил. И разве можно было его винить? Ну, я хочу сказать — после того, что случилось?

— И?..

— И подрался с одним мужчиной. К счастью, кто-то успел их разнять.

— А почему у дома не было полиции? Это же место преступления. Его требовалось оцепить. Там даже моему отцу не следовало находиться.

Грэм наблюдала за Пайн из-под полуприкрытых век.

— Из-за того, что он был подозреваемым?

— Да. Более того, единственным подозреваемым.

— Я думаю, вы правы. Насколько мне известно, других подозреваемых так и не появилось. — Она замолчала и смущенно посмотрела на Пайн.

— Но я же сказала полиции, что это был не мой отец.

— Вы были тогда ребенком, Ли.

— Теперь все называют меня Этли.

— Ладно, Этли. Вы получили ужасную травму и смогли им хоть что-то сказать только через неделю. Похититель так сильно вас ударил, что проломил череп. — В глазах у Грэм появились слезы.

— Значит, мне не поверили, когда я сказала, что мой отец ни при чем? — уточнила Пайн.

Ей вдруг показалось, что нечто проглотило ее целиком, и она погружается в жуткий навоз, созданный ею самой.

Блюм посмотрела на Пайн и решила взять разговор в свои руки.

— А что еще вы помните, Лорен? — спросила она.

— Им пришлось пригласить ФБР, когда стало очевидно, что местная полиция, как и полиция штата, не могут раскрыть преступление, — сказала Грэм.

— Иными словами, у них не имелось никаких улик против отца агента Пайн, хотя он оставался единственным подозреваемым? — уточнила Блюм.

— Здесь у нас случаются преступления. Как и в те времена. Но только не похищения. И не убийства. Сегодня это либо драки между пьяными или наркоманами, или кражи. Тогда Джулия Пайн клятвенно заявила, что ее пьяный муж валялся на полу в гостиной и оставался там, когда она проснулась на диване около шести утра и пошла проверить вас с сестрой. Судя по количеству пустых пивных бутылок и окурков сигарет с травкой, ее объяснение выглядело вполне правдоподобным.

— Улик на отца, которые связали бы его с похищением, у полиции не было, — сказала Пайн.

— Ну, вероятно, его отпечатки и ДНК были по всему дому, — сказала Блюм. — Ведь он там жил, так что на основании этого его не смогли исключить из списка подозреваемых.

— К тому же я видела мужчину, который забрался к нам в спальню через окно, — добавила Пайн. — И он был в перчатках. Так что следов остаться не могло.

Грэм едва не разлила кофе, когда услышала слова Пайн.

— Вы видели мужчину? — воскликнула она.

— Да, именно по этой причине я знала, что отец не виноват, — ответила Пайн. — Зачем ему было влезать через окно?

— И вы рассказали об этом полиции?

Пайн колебалась.

— Мне кажется, я говорила, — наконец ответила она. — Но я была ребенком с пробитым черепом. Сомневаюсь, что они серьезно отнеслись к моим словам.

— Вы уже побывали в вашем прежнем доме?

— Да, там теперь живет человек по имени Сайрус Таннер. Он сказал, что арендует дом.

— Весьма привлекательный и интересный мужчина, — вмешалась Блюм.

Грэм улыбнулась.

— Да, так и есть, — согласилась она. — Сай Таннер говорит самые разные вещи, но далеко не всегда это правда.

— Значит, он не арендует дом? — спросила Блюм.

— Я не думаю, что кому-то известно, кто является владельцем дома, поэтому едва ли Сай за него платит.

— Значит, он вселился незаконно, — подвела итог Блюм.

— Он не один такой. С двухтысячного года город потерял тридцать процентов населения; впрочем, здесь никогда не жило много людей. В остальной части округа Самтер ситуация лучше. Заработная плата, занятость повышается, как и стоимость жилья, больше молодых людей. Однако осталось достаточно брошенных домов, и ваш относится к этой категории.