Шрифт:
— Могу я тогда просто к нему пройти? — спросила Пайн.
— Да, конечно.
Блюм не сделала попытки за ней последовать.
— Вы не пойдете? — спросила Бритта.
— Думаю, агент Пайн хочет поговорить с вашим мужем наедине. Может быть, мы с вами пока поболтаем?
Как только Бритта услышала эти слова, ее лицо прояснилось.
— Я сварю кофе. И я только что испекла кексы.
— Это просто чудесно.
Пайн и Блюм обменялись многозначительными взглядами и направились в противоположные стороны.
Глава 27
«Как много белой кожи», — подумала Пайн, подходя к краю бассейна.
Майрон Прингл в темно-синих плавках лежал в голубой воде, наружу торчали только икры. Он был в солнечных очках и таким белым и неподвижным, что походил на труп.
Пайн наклонилась, опустила руку в воду и обнаружила, что она подогрета.
Майрон был худым, но не слишком крепкого сложения, кроме того, он оказался невероятно волосатым. И еще она не заметила мускулов, обычных для мужчин. Впрочем, природа наделила его мозгом олимпийского калибра.
— Мистер Прингл? — позвала она.
Он не отреагировал на ее голос, и Пайн подумала, что он заметил, как она вошла в бассейн, но решил не отвечать.
— Мистер Прингл?
Наконец он слегка повернул голову.
— Да?
— Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?
— Я против. Сейчас у меня время размышлений.
Пайн подвинула плетеное кресло к краю бассейна и села.
— Я могу дать вам информацию для размышлений.
Майрон сдвинул очки на высокий изборожденный морщинами лоб.
— Какого рода?
— Должна признаться, что это не алгоритмы.
— Но связано с вашей матерью, не так ли?
— Вы не хотите рассказать мне то, о чем умолчали во время моего прошлого визита?
— Я не уверен, что понимаю, о чем вы говорите.
— Конечно, понимаете. Вы умный парень.
Он вернул очки на место.
— Похоже, я не настолько умен, так что вам придется мне объяснить, агент Пайн.
— Давайте я начну с ужина, на который меня недавно пригласил Джек Лайнберри.
— Джек? Он вам предложил так его называть?
— Совершенно верно.
— Ладно.
— А почему вы спросили? Как вы его называете?
— Босс.
— Вам не интересно, почему он пригласил меня на ужин?
— Не особенно.
— Он хотел узнать, что случилось с моей матерью.
— Хорошо.
— А вам это не кажется странным?
Майрон снова приподнял очки.
— И куда вы ведете?
— Вам известно, что именно Лайнберри нашел тело моего отца?
— Думаю, он упоминал об этом.
— Вы думаете? Неужели вам регулярно сообщают о найденных телах людей, выстреливших себе в голову из дробовика? Мне казалось, что ваша память намного превосходит обычную.
— Ну хорошо, да. Я помню, что он мне рассказал. Но с тех пор прошло много времени. Какое это имеет отношение к его желанию узнать, что случилось с вашей матерью?
— Возможно, никакого.
— И что вы ему о ней рассказали?
— Значит, ее судьба интересует и вас?
Майрон приподнял очки в третий раз.
— Я также был ее другом.
— Не припоминаю, чтобы кто-то из вас пытался войти с ней в контакт после того, как мы покинули Андерсонвилль.
— Я не знал, куда вы уехали.
— Лайнберри поддерживал связь с моим отцом, который знал, где мы находились. Лайнберри требовалось лишь спросить.
Очки снова опустились.
— Ну, тут я не знаю, что вам сказать, — признался Майрон.
— Значит, можно предположить, что ваши отношения с моим отцом были не настолько дружескими, как вы мне говорили.
— Какие у вас еще вопросы?
— Что вы делали в ту ночь, когда похитили мою сестру? Бритта сказала, что она не помнит.
— В таком случае, почему должен помнить я?
— А вы помните?
— Мне нужно подумать.
— Что произошло на следующий день? Расскажите мне о нем.
— Я был на работе.
— Когда вы узнали о том, что случилось?
— Утром Бритта позвонила мне в офис.
— Что вы сделали?
— В тот момент я не мог покинуть офис. Но ушел с работы пораньше. Бритта уже уехала в больницу с вашей матерью, и я отправился к вам домой. Ваш отец вместе с полицией искал вашу сестру. Я видел, когда он вернулся. Именно тогда идиот Барри Винсент обвинил Тима в том, что он совершил эту ужасную вещь. Тим бросился на него, и мне пришлось их разнимать. Меня самого едва не отделали в процессе. К счастью, я крупный парень. А тогда был намного сильнее.