Пайн слегка пошевелилась. Бритта не стала ее связывать, и она надеялась, что это окажется большой ошибкой и позволит ей спастись.

— Понимаю вашу ненависть к Майрону. Но зачем остальные убийства?

— Я была матерью двоих красивых детей, Ли. Думала, что у меня замечательный муж. Немного странный, недостаточно способный к сопереживанию, но человек блестящих способностей, который обеспечивал нам прекрасную жизнь.

— А потом вы решили, что это неудачная сделка?

Бритта наклонилась вперед.

— Когда он начал заниматься той же мерзостью и работать с теми же людьми, что убили мою дочь и довели сына до самоубийства.

— Но Фрэнки Гомес не имел отношения к миру порнографии. Он был ребенком.

Бритта откинулась назад и поджала губы. Но не стала отвечать сразу.

— Как только я увидела мальчика, я сразу поняла, какая жизнь его ждет, — наконец заговорила она. — Скорее всего, он был незаконнорожденным. Ему предстояло вырасти в нищете и умереть до того, как он закончит среднюю школу из-за какого-нибудь конфликта в банде. Я лишь избавила его от множества неприятностей.

— И кто дал вам право принимать за него подобные решения?

— Я не собираюсь вам ничего доказывать.

— А фата и старый смокинг, и одежда Фрэнки — зачем они? Или это дело рук вашего сообщника?

— Сообщника?

— Вы бы не сумели перенести тело Лейна Гиллеспи так далеко. И не вы изображали Сая Таннера, который якобы разговаривал с Фрэнки.

— Это не имеет значения.

— А почему вы выбрали в качестве жертв актрис порнофильмов?

— Лейн Гиллеспи познакомился с Мэри в баре. Вероятно, ему понравилась ее внешность. Он рассказал ей, чем зарабатывал на жизнь и сколько денег она сможет получать. Он выбрал Мэри и ввел в этот омерзительный мир. — Рот Бритты исказился от отвращения.

— А Ханна Ребане?

— Она была «звездой» в фильмах с моей прелестной невинной дочерью. Они занимались друг с другом сексом. А потом эти уроды познакомили мою дочь с наркотиками. И моя Мэри стала неузнаваемой. Они украли ее у меня.

— Бет Клеммонс?

Бритта небрежно махнула рукой.

— Тоже не имеет значения.

— Но как вы все это узнали?

— Мои дети умерли, и я поставила перед собой задачу выяснить, что с ними происходило, — с жаром ответила Бритта, но продолжала уже спокойнее: — Мне было очень тяжело.

— Но не так тяжело, как людям, которые умерли.

— Я думала найти в вас больше сочувствия. Вы ведь потеряли сестру.

— Даже не пытайтесь сравнивать то, что случилось с моей сестрой, с серией убийств, в которую вы вовлечены. И если бы вы тогда рассказали полиции правду, мою сестру могли бы найти.

Бритта потерла лоб.

— Что ж, я вижу, что не могу рассчитывать на понимание с вашей стороны.

Пайн поняла, что медлить больше нельзя.

— У вас были сын и дочь. Вы убили только «сына». А дочь? Кто это?

— Очень скоро все закончится, — тихо сказала Бритта. — Кошмар закончится.

— Так не должно быть, Бритта. Можно положить конец кошмару прямо сейчас.

— Нет, я не могу. Я должна завершить начатое.

— Все ваши претензии были к Майрону. И вы о нем позаботились. Отдайте мне пистолет, и покончим с этим. Вы сами знаете, что так будет правильно.

— Я очень любила своих детей. Я хотела, чтобы у них было все самое лучшее. А они… они почти мгновенно исчезли — оба. Поэтому я должна довести дело до конца. Ради них.

— Я знаю, что вы все делали вместе с Джерри Дэнверсом. Позвоните ему и скажите, чтобы он больше никого не убивал.

Бритта покачала головой.

— Вы очень многого не знаете.

— Так просветите меня, — в отчаянии сказала Пайн. — Какой эндшпиль вы задумали? Вы хотите получить большую страховку и состояние Майрона?

Лицо Бритты исказила уродливая гримаса.

— Я не хочу иметь ничего общего с его проклятыми деньгами. — Она опустила глаза. — Когда все закончится, мне будет незачем жить.

— И как насчет меня?

— Мне очень жаль. Правда. Если честно, я и подумать не могла, что я вас когда-нибудь еще увижу. Мне очень нравились ваши родители. И вы с Мерси были такими милыми. Вы играли с моими детьми. Может быть, сложись все по-другому, вы бы выросли вместе, и ничего этого не произошло бы. Но судьба распорядилась иначе.

— Кто четвертая жертва, Бритта? Пожалуйста, скажите мне.

— Вы уже ничего не можете сделать.

— Если вы намерены меня убить, вы можете хотя бы назвать мне имя.