— А почему тогда позволили ему прийти сюда?

— Кажется, для них это такая игра.

— Но ведь люди гибнут, Роби. В такой игре.

Роби сидел в темноте в своей квартире. Вэнс и четверка агентов ФБР взяли на себя заботу о Джули. Он рассказал ей об убийстве Брума. Она приняла это стоически, по-видимому сочтя, что такова уж жизнь. Но так еще хуже, подумал Роби. Это же неправильно, когда чувства четырнадцатилетней девочки так огрубели, что насильственная смерть для нее уже не потрясение.

Он вернулся к себе, потому что хотел побыть один. Он не боялся, что за ним по пятам идут убийцы. По крайней мере, пока.

Пока я зачем-то нужен им живым. А потом меня уничтожат.

Он напряженно, подробно вспоминал задания, которые ему пришлось выполнить. При его работе найдется немало людей, которые хотят ему отомстить.

Два часа ночи. Он посмотрел в окно. На улице мало машин и совсем нет людей. Но он увидел Энни Ламберт — она втаскивала в подъезд свой велосипед. И когда она вышла из лифта, он ее уже ждал. Увидев его, она удивилась. Потом улыбнулась, пытаясь справиться с сумкой. Роби забрал у нее сумку.

— Спасибо, я так устала, — сказала она. — Пришлось поработать сверхурочно.

— Значит, донесу ее до двери, и ты пойдешь спать.

В коридоре она сказала:

— Когда я сказала, что устала, я не имела в виду прямо сейчас идти спать. Может быть, зайдешь выпить пива?

— С удовольствием.

Они вошли в ее квартиру. Она поставила на место велосипед и отправила Роби на кухню, где он вынул из холодильника две банки пива и принес их в гостиную. Когда она вышла из спальни, на ней были джинсы и футболка с длинными рукавами, волосы забраны в хвост. Она плюхнулась в кресло и поджала ноги под себя.

— Завтра у меня выходной, — сказала она. — Президента не будет в городе. Когда он вернется, будет большой прием в Белом доме, и я на нем буду работать. Так что в выходной мне надо как следует отдохнуть. — Она чокнулась своей банкой пива с его. — Итак, можно ли назвать это нашим первым свиданием?

— Строго говоря, мне кажется, нельзя, — ответил Роби. — Это получилось как-то нечаянно. Но мы можем превратить эту встречу во что захотим. Мы живем в свободной стране.

— Ты мне нравишься, Уилл. Очень нравишься.

— Ты же меня совсем не знаешь.

— Я хорошо разбираюсь в людях. С детства. — Она помолчала. — Ты внушаешь мне, как бы это сказать, уверенность в себе.

— Энни, у тебя есть множество причин, чтобы чувствовать уверенность в себе.

Она встала с кресла и села рядом с ним.

— У меня было несколько неудачных попыток отношений с мужчинами.

— Обещаю, что со мной будет удачная. — Роби не мог дать никаких гарантий, но свято верил в это.

Они одновременно подались друг к другу. Их губы нежно соприкоснулись, и тут же они отпрянули друг от друга.

— Тебе не нравится? — спросила она.

— Нравится, очень нравится.

Они снова поцеловались.

— Я гораздо старше тебя, — сказал он. — Может быть, все же не надо?

— А может быть, все же надо? Ведь нам обоим так этого хочется, — прошептала она ему в ухо.

В шесть утра Роби ушел, оставив Энни Ламберт в постели. Его машина помчалась по темной улице.

Он позвонил Вэнс.

— Что с вами случилось? — сказала она. — Вы исчезли сразу же, как только мы разобрались с Джули.

— Мне нужно было немножко углубиться в прошлое, чтобы в голове прояснилось.

— Теперь прояснилось? Потому что нам нужно дело раскрывать.

— Да.

— Я еще не завтракала. Здесь рядом с Вашингтонским отделением, за углом, есть круглосуточное кафе. Знаете?

— Да.

Он приехал первый и уже успел заказать кофе, когда она вошла.

Она отпила из своей чашки и сказала:

— Вы плохо выглядите.

— А с чего мне выглядеть хорошо? — огрызнулся он. На минуту ему показалось, что сейчас она обвинит его в том, что он был с другой женщиной.

Они неловко помолчали, потом Роби спросил:

— Как Джули?

— Подавлена. Кажется, она думает, что вы ее бросили.

— А как вы объяснились со своим начальством?

— Обошла молчанием некоторые моменты.

— Не надо меня прикрывать, Вэнс.

— Если бы я вас не прикрывала, ФБР обрушилось бы на вас всей своей мощью. Да и, честно говоря, не для вас же я это делаю. Если все это как-то выйдет наружу, меня скорее всего снимут с этого расследования, и тогда мы этого не распутаем никогда. А я этого не хочу.