Отхлебнув еще глоток, Джоффр утер рот.

— Я могу схлопотать за это уйму неприятностей.

— Да, можешь.

— И ты все равно рассчитываешь на мою помощь?

— Да, рассчитываю. А ты бы не стал на моем месте?

— Терпеть не могу, когда ты рассуждаешь логично, — вздохнул Джоффр.

— Ты же геймер. Я думала, логика — ваша жизнь.

— Я ценю и фантазию. И убиваю мужиков на экране. А ты убиваешь их в реале.

Некоторое время они ехали в молчании.

— Дурацкая реплика, извини, — в конце концов буркнул Джоффр.

— Это правда, так что же в ней дурацкого?

— Снова логика, — обронил он. — У тебя ее прямо бездонный кладезь.

— Я всегда предпочитаю ее хаосу. То бишь если у меня есть выбор.

Для Рил они словно попали в тоннель времени на десять лет назад, катя по некоей чужой стране; она нуждается в информации, а Джоффр ее предоставляет. Впрочем, для нее теперь любая страна чужая. Даже та, которую она называет родиной.

Они в молчании проехали еще милю. Каждый шлепок дождевой капли на стекло казался Рил олицетворением секунды их жизней, утекавших прочь.

— Они это заслужили? — негромко спросил Джоффр, нарушив молчание.

Рил не ответила.

— Потому что, насколько я знаю тебя, — он поерзал на сиденье, — думаю, они должны были заслужить.

— Не стоит превозносить меня за то, чего я не заслужила.

— В каком это смысле? — вскинулся Джоффр.

— Я ликвидировала уйму людей, которых даже не знала, потому что кто-то выше в табели о рангах заявил мне, что это не только правильно, но и мой долг перед обществом. Заслужили они этого на самом деле или нет, никогда даже не рассматривалось. В таком вот смысле.

— Но ты же на это подписалась. Я на это подписался бог весть когда. Мы были на стороне права и справедливости. Во всяком случае, так нам говорили.

— По большей части это было правдой, Майк. Но только по большей части. В механизме задействованы люди, так что ничто не идеально, а на самом деле дефективно по определению.

— Так они это заслужили? В смысле, на этот раз.

Резко свернув, Рил подкатила к бордюру, поставила машину на ручник и повернулась на сиденье, чтобы посмотреть на него.

— Да, заслужили. Но это и просто, и сложно. Простая часть выполнена. Ну, вернее, хотя бы в процессе. На сложную часть потребуется много времени. И она может остаться недоделанной.

— Значит, ожидать продолжения? — поинтересовался он.

— А похоже, что я закончила?

— Нет.

Включив передачу, Джессика тронула машину с места.

— И если я скажу тебе еще хоть слово, ты станешь сообщником во всем, что я делаю. Так что давай закруглимся. У тебя есть то, что мне надо?

Выудив из кармана флеш-накопитель, Джоффр отдал его Рил. Та спрятала флешку в карман.

— Я не заглядывал, — сообщил он.

— Хорошо.

— А откуда ты знала, что он вообще существует?

— Оттуда, что на этом они строят исполнение. Без планирования ничего подобного не сделаешь. Без прокладки маршрута по карте. Кто-то должен подготовить проектный документ. Это тебе не головоломка, которую можно разобрать на не связанные друг с другом куски. Каждый фрагмент должен лежать на своем месте с предварительным учетом всех плюсов и минусов.

— Кто это «они»?

— Не будем углубляться. — Рил тряхнула головой.

— Наверное, тебе придется прикончить и меня.

— Наверное, так, — согласилась она даже без намека на улыбку.

Джоффр прочесал свои всклокоченные волосы пятерней и отвел взгляд.

— Кофе такой, как ты любишь? — осведомилась Рил.

— Тютелька в тютельку. — Он взялся за стаканчик. — У тебя отличная память.

— Когда постоянно пребываешь в двух секундах от кровавой гибели, мелочи запоминаются. Порцию сливок, потом кофе, потом один сахар. Не размешивать. Помогло мне сохранить рассудок. Наверное, с тобой то же самое, правда?

— А что еще ты помнишь с тех дней?

Рил смотрела сквозь ветровое стекло, а перед ее мысленным взором всплывало множество образов. Большинство ей не забыть нипочем, как бы ни старалась.

— Всегда дул ветер. Песок сек мне кожу и клинил оружие. Никогда не было еды досыта, а воды не хватало утолить жажду. Но больше всего мне помнится, как я гадала, какого черта мы там делаем. Потому что после нашего ухода все останется в точности таким же. А мы по себе оставим только массу крови, по большей части собственной.