— Потому что он собирался раскрыть их заговор.

— А именно?

Сирены уже буквально оглушали. Казалось, сюда съехались копы со всего Арканзаса.

— Сейчас мне некогда объяснять.

— Я не уверен, что у тебя есть выбор, Джессика.

— Да какая разница? Тебе дали приказ, Уилл.

— Я не всегда выполняю приказы. Как и ты.

— Ты выполняешь их почти всегда.

— Ты посылала мне эсэмэски. Говорила, что действовала не без причины. Мне только нужно отпереть замок. Так скажи мне, что имела в виду! Но гарантий нет, Джессика. Никаких. Даже если твои объяснения не лишены смысла. Так должно быть.

Они больше не смотрели друг другу в лицо. Их взгляды были устремлены друг другу на руки. Убивают руки со стволами, а глаза — просто отвлекающий фактор; дураки, переставшие смотреть на пальцы, усваивают этот урок слишком поздно.

— Откуда мне знать, что я могу тебе доверять? — спросила Джессика. — Посылать тебе эсэмэски — одно дело. Но меня очень тревожит, что ты сумел найти меня и это место настолько быстро. — Она взглянула на него, осмелившись оторвать взгляд от его вооруженной руки. — Это наводит меня на мысль, что тебе помогли. Агентство. Так что возвращаемся к тому, что откуда мне знать, заслуживаешь ли ты доверия?

— Наверняка ты этого знать не можешь. Как и я не знаю, могу ли тебе доверять.

— Сомневаюсь, что так мы до чего-нибудь дойдем, Уилл.

Он увидел, как ее вооруженная рука чуточку напряглась.

— Вовсе не обязательно сводить к этому, Джессика.

— Ты так думаешь, да? Но, наверное, все просто сведется к этому.

— Рой Уэст был аналитиком, попавшим под раздачу. Так что же в нем такого важного? — В голосе Роби зазвучали нетерпеливые нотки, потому что сирены завывали уже настолько близко, что он начал бояться необходимости вступать в перестрелку с копами только ради того, чтобы уйти. — И говори побыстрей.

— Он был плохим человеком, но хорошим писакой.

— Что именно он написал? Что за документ?

— Апокалипсис.

Теперь, кроме сирен, стал слышен и визг покрышек.

— Апокалипсис? Растолкуй.

— Нет времени, Уилл. Ты просто должен мне поверить.

— Ты просишь много. Слишком много.

— Я не просила твоей помощи.

— Тогда зачем эсэмэски?

Рил хотела было что-то сказать, но прикусила язык.

— Пожалуй, не хотела, чтобы ты думал, что я перешла на сторону зла. — Она умолкла, но лишь на секунду. — Сожалею, Уилл.

Не успел он ответить, как Рил выстрелила. Не в Роби, а в одного из недобитых ополченцев, теперь надумавшего стрелять по ним. Тот грохнулся на землю окончательно, с ее пулей в голове.

Когда Рил обернулась обратно к Роби, его пистолет был нацелен ей в голову, а обе ладони крепко обхватили рукоятку «глока». Палец завис над спусковым крючком. Теперь у нее не было ни шанса. Ее пистолет бесполезно болтался в опущенной руке.

Сирены уже завывали у нее буквально в ушах.

— Закрой глаза, Джессика.

— Предпочитаю оставить их открытыми.

— Я сказал, закрой глаза. Второй раз просить не буду.

Рил медленно закрыла глаза, мысленно подобравшись перед ударом пули. Роби потребуется лишь один выстрел. В этом она может на него положиться. Смерть будет мгновенной. Но она невольно продолжала гадать, что почувствует.

Секунды шли, но выстрела все не было.

Наконец Рил открыла глаза.

Уилл Роби скрылся.

Рил запрыгнула в свой пикап, врубила двигатель и устремилась обратно к главной дороге по маршруту, уводившему ее прочь от сирен и визга покрышек.

Наконец выскочив на твердый асфальт, она вдавила педаль газа в пол, и «Форд» понесся по дороге стрелой. И лишь удалившись на двадцать миль, когда плюмаж дыма уже не был виден за деревьями, сбросила скорость до восьмидесяти.

Съехав на обочину, разобрала оружие, убрала его в сумку и покатила обратно в аэропорт. По пути завернула на автомойку, смыв с «Форда» почти всю грязь, однако избавить его от царапин и вмятин, которых прежде не было, не могла. Но, когда сдавала машину обратно в прокатную контору, служащий даже не посмотрел на пикап. Только отметил количество бензина и пробег и распечатал счет.

— Быстро обернулись, — заметил он.

— Ага.

— Надеюсь, пребывание у нас вам понравилось. Мы славимся неспешным укладом жизни, миром и покоем.

— А вот это самообольщение, — пробормотала на это Рил, шагая к автобусу, чтобы доехать до терминала.

Она снова облачилась в туалете в старушечью маскировку и следующим рейсом полетела на восток.

Как только шасси оторвались от земли и солнце воспламенило горизонт, Рил откинула спинку кресла, закрыла глаза и задумалась о том, что узнала.