Убрал телефон, не потрудившись ответить.

А что ж тут сказать? Спасибо?

Пристегнувшись, откинул спинку кресла. Выудил бумажник и извлек фотографию.

Его другая жизнь. Его семья. Красивая молодая жена, восхитительные дети. Они живут в идеальном доме в идеальном районе, имея более чем достаточно денег для счастья. Сейчас он мог бы быть с ними. Укладывать детей. Ласкать жену. Потягивать скотч в кабинете за чтением хорошей книги. Мог бы заниматься этим до конца дней своих, чувствуя совершеннейшее удовольствие, даже эйфорию.

А вместо того сидит в самолете, уносящем его к очередному пункту назначения, где предстоит снова рисковать жизнью и здоровьем во имя высшего блага.

Кент провел пальцем по фотографии жены.

Сидевшая рядом пассажирка, заметив это, улыбнулась.

— Понимаю. Я тоже скучаю по семье каждый раз, когда уезжаю, — сказала она.

Улыбнувшись, он отвернулся.

Через несколько минут самолет пробежал по взлетной дорожке и взмыл в воздух.

Кент налетался на разнообразнейших летательных аппаратах — от латаных-перелатаных «вертушек» в джунглях Вьетнама, где за каждым деревом мог прятаться вьетконговец, старавшийся их сбить, до 747-х, катавших его по всему земному шару в роскоши. Но в каждом случае после приземления он был готов убивать. И чаще всего именно этим и занимался.

Развернув газету, посмотрел на первую полосу.

Еще живой — на фото — Говард Деккер. Глаза распахнуты. Улыбается. Жена рядом с ним на каком-то мероприятии, требовавшем безбожно дорогих вечерних платьев для женщин и однотипных пингвиньих нарядов для мужчин.

В реальности же Деккер лежит на прозекторском столе в морге округа Колумбия без изрядного куска головы.

О покушении Кент не знал, но с казнью согласился. Концы в воду. Слабые отделены от стада.

Дело близится к концу, и желанному результату не помешает ничто и никто. Слишком уж много времени посвящено планированию. Слишком уж много преград обошли. А на кону куда того больше.

Настало воскресенье Суперкубка. Вся раскрутка позади.

Настал час сыграть в эту чертову игру.

Дублин — настоящая твердыня, вынуждены были признать Роби и Рил, не пробыв там и суток, но уже ощутив это. Они провели самую тщательную разведку, прибегли ко всем мыслимым уловкам, чтобы проверить периметр безопасности вокруг конференции Большой восьмерки, но ни малейшей слабины не обнаружили.

Они находились в гостиничном номере Роби с видом на реку Лиффи. Он сидел у окна с биноклем, нацелив его за реку на гостиничный центр, где развернутся главные события конференции. Складывалось впечатление, что Большая восьмерка прислала больше сотрудников служб безопасности, чем участников.

— А как насчет элементов не из Большой восьмерки? — спросил Роби, опуская оптику и оглядываясь на Рил, сидевшую в кресле у двери.

— По сути изолированы. И Вэнс была не совсем права. Службы безопасности для этой публики предоставила Большая восьмерка. Их собственных сотрудников безопасности не приглашали.

— И их это устроило?

— Если б не устраивало, они не приехали бы.

— Значит, если покушение состоится, работать будут изнутри посредством западных ресурсов, — заметил Роби.

— Не обязательно. Ничто не препятствует проведению террористической атаки отдельно от конференции. А может, в Дублине уже имеется ячейка террористов.

— Говорю тебе, что-то определенно не сходится, — тряхнул он головой.

— У меня то же самое ощущение.

Роби сел на кровать лицом к ней.

— Мы что-то упускаем.

— Это я усекла; не пойму только что.

Он встал.

— Ты куда? — спросила Рил.

— Выяснять, что мы упустили.

Роби покинул отель. Не прошло и четверти часа, как он уже находился в окрестностях зоны проведения конференции Большой восьмерки. Периметр безопасности выстроили плотный и глубоко эшелонированный. Без надлежащих документов войти ни шанса.

Пока он там стоял, из одного из зданий внутри периметра безопасности вышли два человека — в костюмах, но в традиционных мусульманских головных уборах. Ни в машину, ни в такси они садиться не стали. Просто пошли пешком. Роби заключил, что они из делегации страны, не входящей в Большую восьмерку.

Поглядев на них, когда они проходили мимо, Роби решил увязаться следом. Может выгореть, а может и кончиться пшиком. Но именно пшик ему сейчас и был нужен.

Он последовал за ними. В конце концов они вошли в отель и направились прямо в бар. Религия запрещает им употреблять алкоголь, но для некоторых мусульман в западных странах этот запрет перестает существовать. А на планете есть немного мест, настолько подходящих для удовлетворения жажды до алкоголя, нежели Дублин.

Взяв напитки, они присели у окна. Купив себе пинту, Роби сел за столик рядом с ними. Сунул в уши наушники и положил смартфон на стол рядом с собой, но музыку включать не стал. Потягивая пиво, подслушивал их беседу, одновременно покачивая головой, словно в такт музыке.

Незнакомцы негромко говорили по-арабски, не видя ни малейших причин предполагать, что уроженец Запада поймет хоть слово. И были бы совершенно правы почти в любом случае — кроме этого.

Они оказались участниками конференции, но говорили не о Большой восьмерке. Вскоре начнется другая конференция. Она состоится в Канаде, в крохотном городке довольно далеко от Монреаля. Не так давно Роби видел краткое сообщение об этом в новостях. Место для арабского саммита странноватое, но канадцы сами предложили место, и в некоторой логике этому предложению не откажешь. Есть надежда, что встреча в нейтральном месте, далеко отстраненном от насилия и конфликтов, буквально пронизывающих Ближний Восток, позволит добиться значительного прогресса. Во всяком случае, так гласит официальная версия. Все расходы берут на себя канадцы. Вдобавок попытка наладить работу с арабскими странами — наглядная демонстрация доброй воли Запада. И хотя Соединенные Штаты по политическим соображениям участия не принимают, канадцы такие близкие союзники Америки, что всякому ясно: истоки — и косвенная поддержка — явно идут оттуда.