Как только Роби отъехал, Джессика спросила:

— И какого черта все это значит?

— Что? Поужинать в компании?

— Люди вроде нас не ужинают с… нормальными людьми.

— Почему бы это? В памятке агентства что-то об этом сказано?

— Мы только что убрали вождя террористов, Роби. И чудом ушли. Мы вполне могли бы сейчас валяться в яме где-нибудь в Сирии без голов. Нельзя же после этого ужинать в компании подростка и точить лясы.

— Я раньше тоже так думал.

— В каком это смысле «раньше»?

— А в таком, что я тоже так думал. Но больше так не думаю.

— Я тебя не понимаю.

Доехав до следующего перекрестка, Роби свернул направо, резко тормознув у бордюра, и вышел из машины. Рил за ним. Оба посмотрели друг на друга поверх крыши авто.

— Я не могу продолжать заниматься этой работой, отмежевываясь от окружающего мира, Джессика. «Или-или» не годится. Мне надо жить человеческой жизнью. Хотя бы чуточку.

— Этот прикол с девчонкой? А если кто-то за тобой проследил? Что за жизнь у нее будет тогда?

— Наша сторона о Джули уже знает. И я принимаю меры предосторожности. Но не могу же я защищать каждого ежеминутно и повседневно. Она может выбежать на дорогу перед автобусом, и тот убьет ее ничуть не хуже пули.

— Аргумент в лучшем случае надуманный.

— Что ж, это мой аргумент. И моя жизнь. — Он помолчал. — Говоришь, тебя встреча с ней порадовала?

— Порадовала. Похоже, она замечательный ребенок.

— Она и есть замечательный ребенок. Я хочу быть частью ее жизни.

— Но не можешь. Мы не можем быть частью ничьей жизни. Из-за нас наши друзья умирают.

— Я отказываюсь это принять.

— Это ведь не от тебя зависит, а? — бросила она.

— Тогда давай уйдем от этого дерьма. Начнем сначала.

— Ага, само собой.

— Я серьезно.

Поглядев на него, Рил поняла, что это правда.

— Сомневаюсь, что смогу уйти, Роби.

— Почему?

— Потому что это моя суть. Это мое дело. Если я перестану…

— Когда все это случилось, ты казалась готовой перестать.

— Это было возмездие. Дальше в будущее я не заглядывала. Если хочешь знать правду, я и не думала, что смогу выжить.

— Но выжила. Мы оба выжили.

Оба погрузились в молчание.

Рил положила ладони на крышу машины.

— Вот уж не думала, что тебя способно напугать хоть что-то, Роби. — Она испустила долгий вздох. — Но это тебя пугает.

— Это не похоже на покушение, где ты делаешь финт ушами и ставишь точки над «t» и горизонтальные палочки на «i». Там не думаешь, а просто делаешь. А здесь надо хорошенько подумать.

— И один плюс один не обязательно равно двум.

— Почти никогда не равно, — поправил он.

— И как же тогда в этом разобраться?

— Да никак.

Рил поглядела вверх. После нескольких дней сухой погоды снова зарядил дождь. Сумрачное небо давило, навевая депрессию; даже вблизи все выглядело смутным и трудноразличимым.

Дождь усилился, но ни Рил, ни Роби не выказали желания укрыться в машине. За какую-то минуту оба промокли до нитки, но так там и стояли.

— Не уверена, что смогу так жить, Роби.

— Я тоже не уверен. Но, думаю, мы должны попробовать.

Рил посмотрела на свой карман. Достала крест «За заслуги в разведке» с отличием и взглянула на него.

— Пришло бы тебе когда-нибудь в жизни в голову, что мы получим по такому?

— Нет.

— Мы получили их за убийство человека.

— Мы получили их за то, что сделали свое дело.

Опустив орден обратно в карман, Джессика посмотрела на Роби.

— С такой работы просто так не уйдешь.

— Таких, кто ушел, по пальцам можно перечесть.

— Я бы предпочла дотянуть в поле.

— Судя по нынешнему положению дел на планете, твое желание может сбыться.

Она отвела взгляд.

— Когда Гвен и Джо были живы, я знала, что есть хотя бы два человека, которые будут меня оплакивать. Что они друзья. Это было для меня важно.

— Что ж, теперь у тебя есть я.

— Что? — Она воззрилась на него. — Правда?

— Закрой глаза, — сказал Уилл.

— Что?

— Закрой свои чертовы глаза.

— Роби!

— Просто сделай, что сказано.

Она закрыла, а дождь все шел и шел.