Я могу выдохнуть, так как нашла в себе силы осилить задание, с помощью которого он пытался меня завалить. Не на ту нарвался! Работать за баром в несколько раз сложнее, чем сидеть за ним. А у меня нехилый опыт работы за спиной, в отличие от него. Часы вместо времени ясно твердили «Скоро домой!», потому что моя смена вот-вот подойдет к концу. Но не тут то было, попрощавшись с девушкой, и заглянув в мое сообщение, Евгений вновь двинулся на меня.

— Раз закончила, то начни сегодня писать методическое пособие по работе. Я думаю, сейчас она нужна нам как никогда раньше, — еще бы, она нам понадобилась именно сейчас, во время, подпитанное местью и злобой. — Напиши вводную лекцию: про эргономику бара, описания всего оборудования, немного о работе с тех. картами, ну и про бэк, разумеется. Пришлешь мне на согласование, и думаю, на сегодня можешь быть свободна.

С самодовольной, наглой, раздражающей улыбкой, он вернулся за свой столик, оставляя меня кипеть от ярости. Он точно издевается надо мной! Написание методички, которую мы планируем начать почти год! Еще и в конце смены, когда я уже выжата даже не как лимон, а просто как половая тряпка. И что-то подсказывало, что даже если с помощью вымышленных сил я справлюсь с этой задачей, он на этом не остановится.

Но делать было нечего, так как объективных причин, чтобы отказать, у меня не было. Села за начало с совершенно пустой избитой головой. Первые пол часа я просто смотрела монитор, пытаясь подобрать два слова, связать их между собой и просто напечатать. Впрочем, экран был пуст, ни единого слова. Но дело пошло быстро, стоило вдохновиться работой бариста за баром, что кипела в самом вечернем разгаре, как обычно бывало перед закрытием, мои пальце начали летать над клавиатурой.

Не успевала даже найти связь между головой и руками, даже не успевала понять. Я машинально, словно робот, так и продолжала печатать, доверившись самой себе. И вот, была готова какая-то часть, когда кофейня уже закрылась для гостей, а Евгений Дмитриевич ушел вежливо попрощавшись. Мне хотелось куда подальше его послать с его ложной доброжелательностью, но не отвлеклась от своего задания.

Про оборудование было писать еще легче, стоит зайти в гугл и скопировать нужную информацию, а потом чуть подправить, красиво соединив. С технологическими картами тоже проблем не возникло, накидав пару предложений и прочитав, я утвердила написанное и перешла к следующему пункту. И вот на нем то я и встряла.

Нет, это не было сложно, я и по себе там все прекрасно знала. Но тишина кофейни, когда я осталась в заведении совсем одна не способствовала продолжению работы. Потому что пребывая в потоке таких же трудящихся людей, я чувствовала себя комфортно, а сейчас запал и энтузиазм вышли вместе с остальными. Я просто начала печатать и стирать, и так на повторе. Ничего не получалось.

Сложив голову на руки, окончательно отчаявшись, я почувствовала расслабление. Мир противно закружился, все поплыло перед глазами, и я пыталась вернуть прежнюю картинку, прикрыв веки. В приобретенной темноте завораживали мерцающие звезды. Из ниоткуда появившаяся легкость мне понравилась, а о большем я и не думала, пока не почувствовала чужое прикосновение к своему плечу и легкое тормошение.

— Ася? — я резко вскочила и распахнула глаза, сразу же начиная щуриться от яркого света.

Только сейчас смогла понять, что я уснула, прямо сидя за баром. Меня пробудила чья-то рука и знакомый голос, что позвал меня. Пересилив яркий свет, бьющий по не привыкшим глазам, я вижу перед собой Юрия Александровича.

Увидеть перед собой Юрия Александровича, в очередной раз за последние два дня, уже стало шоковым событием для меня. А дополнительные акцентные моменты, такие как ночное время и беспричинность появления здесь, только сильнее заставляли меня потеряться. Шок, от неожиданного появления, позор, что он застал меня спящей, и стыд, ведь я не должна быть здесь. Этот спектр эмоций крутился адским круговоротом внутри меня, пока я приходила в себя, а щеки тем временем то горели адским огнем, то холодились арктической прохладой.

— Что вы здесь делаете в такое время? — раздался его мягкий баритон, разрывающий гробовую тишину между нами.

На удивление, в его голосе не считывалось недовольство или раздражение, скорее в нем проскользнуло удивление и непонятливость. А я, собрав свои мозги в общую кучку, тем самым запустив мыслительный процесс, показала в сторону своего рабочего места и открытого, но уже потухшего, ноутбука.

— Работаю, — несмотря на все мои усилия, я не сумела сдержать свой порыв зевнуть, причем очень так смачно, но хоть смогла прикрыться рукой. — Простите.

— Я видимо упустил тот момент, когда мои кофейни перевелись на круглосуточный режим работы. Или как это иначе объяснить?

— Нет, это не так, — я опустила глаза в пол, как провинившийся перед родителями ребенок, а руки сцепила в замок. — Я выполняла поручение Евгения Дмитриевича. Немного задержалась после закрытия, а потом видимо случайно заснула. Даже не знаю, сколько сейчас времени и как долго я здесь проспала.

Отмазки мои кстати тоже были на уровне ребенка. Но что я могла поделать если такова была моя правда? Я бы с удовольствием давно бы уже спала дома в своей кровати, если бы не безумные выходки управляющего.

— Поручение? И какое же? — я не смогла до конца разобрать его интонацию, но было что-то между недоверием и любопытством.

— Написание методички. Точнее, методического пособия, — быстро исправила я, осознав, что разговариваю ни с кем иным, как с самим владельцем кофейни. Надо быть более осторожной в словах.

— Той самой, от которой я отказался еще год назад, считая ее ненужной для нас? — я подняла на него свои удивленные глаза, осознавая какая боль и злость сквозят из них. — И по сей день мнения своего не изменил. Позвольте взглянуть на ваши успехи?