— Жарко очень, — говорю, на полном серьезе, без намека на что-то иное.

Он сразу же что-то нажимает на панели, а я чтобы хоть как то облегчить свое состояние, развязываю узел на пальто и распахиваю его, открывая вид на свое белое платьице и округлившийся животик. Из-за того, что я в целом была стройной, уже на 20 недели, живот сложно было скрыть от посторонних глаз, даже под просторной одеждой. А я стала привыкать к деформации своего тела, уже столкнувшись с некоторыми трудностями бытия.

Накрыла живот ладонью, чуть поглаживая и сразу же задумываясь о своей девочке. Всего четыре недели назад я узнала, что жду именно девочку, доченьку. В тот день так и не смогла сдержать слез счастья, проревев буквально весь день в рубашку Юры. Он был рядом, разделяя мои чувства и эмоции. Но казалось больше всех радовалась Света, дочурка Юры, с которой мы сдружились за это время. Она прониклась ко мне всей свой светлой душой, а я в свою очередь ответила тем же. Она была просто чудом! Маленьким чудом Юры, хоть он последнее время и начал ревновать свою дочь ко мне. Так вот, Света больше всего радовалась результатам УЗИ. В тот же день, пока я выливала море слез, поддавшись беременным гормонам, она собрала целую корзину платьев и игрушек, которыми хочет поделиться с моей девочкой. Этот жест вызвал еще больший прилив у меня слез. Такая маленькая, но такая добрая девочка. Она стала мне родной за такой короткий промежуток времени.

Боже мой, я сидела в машине Юры, думая о его дочери и гладя свой округлившийся живот, получив только что развод. Это было чем-то невозможным и до сих пор непонятным для меня, внезапным. Особенно для человека, до безумия любящего все планировать.

Из мыслей меня вырвала рука Юры, которую он хотел положить поверх моего живота, на замер на расстоянии буквально сантиметра. Я застыла, забыла как дышать, он не позволял себе подобного ранее, вероятно ждал развода, а я так жаждала ощутить его подобного прикосновения. Я смотрю на него и замечаю, что он ждет моего разрешения. Я чуть нервно киваю, уже находясь в предвкушение его горячей ладони. И он прикасается, проводит ладонью взад-вперед, поглаживая, а позже останавливается на одном месте, продолжая гладить большим пальцем.

Его прикосновения всегда ощущались так по родному, но его прикосновение к моему животу означили больше чем обычный физический контакт. Это было ничем иным, как принятием малышки. «И если ты согласишься стать моей женщиной, то и ребенок будет тоже мой» — пронеслось в голове воспоминание с его словами. Моей безраздельной радости не было предела, пока я не сжалась всем телом, чуть дергаясь и ахая от неожиданности.

— Ася? Что такое?! — он сразу же останавливает машину на обочине, включая аварийку и обращая на меня все свое внимание. — Ася, не молчи же! Болит? В больницу?

— Нет, — улыбаюсь и почти смеюсь, смотря в одну точку, как ненормальная, сконцентрировавшись на ощущениях. — Она толкнулась.

Возвращаю его руку на то же место, где она только что лежала и куда поступил еле уловимый пиночек. Впервые и именно в тот, момент, когда Юра приложил ладонь. «Предательница» промелькнуло в голове, я часами держала руку на животе, изо дня в день, а она почувствовала ладонь мужчины и момента отреагировала. И кого же я ревновала — Юру или малышку? Но радость затмила даже ревность. Снова! Еще один толчок, прямо под ладошку мужчины, накрытую моей. Поворачиваюсь к нему лицом, чтобы воскликнуть:

— Ты почувствовал?!

— Да, Ася, да!

Он притягивает меня другой ладонью к себе, приобнимая, разделяю эти эмоции со мной. Я вновь плачу, совсем немного, но эти слезы ощущаются иначе, горячее. Будто это знак, что не только Юра принял мою девочку, но и она — его.

— Ну тише, милая, не плачь. Иначе придется разворачиваться и ехать домой.

И весь день проводить с коробкой салфеток в руках. А им придется всячески меня отвлекать и развлекать. Но я уверенно покачала головой, вытирая слезы, что прилипли к ресницам. Нам сигналит какая-то машина сзади и поэтому нам приходится продолжить движение. И до конца поездки, я так и продолжала держаться за живот, но собственный ребенок стал меня игнорировать.

Уже в ресторане, мы заняли забронированный заранее столик. И пока Юра делал заказ за нас двоих, я рассматривала прекрасный вид из окна, множество высоток города, что сверкали в лучах дневного солнца.

Юра накрыл мою ладонь своей, привлекая мое внимание.

— Мне Света покоя не дает с твоего самого первого появления в нашем доме двумя вопросами.

— Мм? Что за вопросы? — и почему она сама мне их не задала?

— Первый, ей не терпиться узнать имя, что ты выберешь для дочери. Она ежедневно засыпает меня миллионами догадок или предложений.

— Ой, — я улыбнулась, искренне рассмеясь, — боюсь тебе придется еще немного потерпеть интерес Светы. Я еще не решила, это очень сложно. Но если вы мне поможете, то возможно я определюсь быстрее.

— Я думал, что ты хочешь выбрать имя самостоятельно.

— Почему? — он пожал плечами, но ответ всплыл в моей голове самостоятельно. — Ты как-то сказал, что я если я стану твоей, то и ребенок тоже будет твоим, так? А значит и имя мы можем выбрать вместе.

Он улыбнулся, в его голове однозначно что-то промелькнуло, отчего его улыбка стала еще шире, а ладони начали потеть.