Шрифт:
— Прочитай мне, что она пишет, — попросила Аня.
И я начала вслух:
— Точнее, у меня не жизнь, а доживание. По-прежнему вечерами я пододвигаю к телевизору два кресла, а наши карты все еще лежат в вазочке на телефонной полке. Все бы ничего, если бы меня снова не начали беспокоить они, мушки перед глазами. Все чаще я замечаю, что стала гораздо хуже видеть, а так не хотелось бы на старости лет становится обузой для детей. Из-за проблем со зрением, мне стали мерещится странные вещи.
Я читала около десяти минут, пока листочки не закончились. В них говорилось об одинокой старости, редких приездах детей, покойном муже, и, самое странное, о тех чудесах, что наполнили ее жизнь в последнее время. Стандартный набор по меркам моей газеты: то домовые мерещатся, то люди, со странными сияющими глазами.
— Слава Богу, Кирилл снял свои линзы перед поездкой, — сказала Аня и я была с ней согласна.
На последней странице дневниковых записей говорилось о девушке, приехавшей к Елене Константиновна вместе со «скорой» месяц назад. Женщине стало плохо с сердцем, она ждала неотложку сорок минут, а когда врачи, наконец, приехали, лежала почти не двигаясь. Первой к ней вбежала молоденькая девушка. Положив руку на лоб, больной, другой она крепко сжала ее запястье. К тому моменту, когда в дом вошли остальные медработники, Елена Константиновна уже сидела в кресле. Давление, пульс — все оказалось в норме. При таком раскладе советоваться с ними по поводу того, что она видит, женщина не стала. Но долго благодарила девушку, явно спасшую ей жизнь. В самом конце листа была приписка, я читала и голос мой дрожал от волнения:
— Ходила сегодня к Мише, услышала смех и громкий разговор за оградой. Решила сделать замечание, но, когда подошла ближе, чуть не лишилась сознания. Прямо передо мной метрах в трех над землей парил огромный, белоснежный крылатый конь. Неподалеку стоял большой, черный автомобиль, а рядом разговаривали трое людей. Они не заметили меня, и я осторожно сфотографировала все, что успела на камеру телефона.
Мы с Аней долго просидели в молчании, представляя одинокую жизнь и страхи, которыми не с кем было поделиться. Совершенно сбитые с толку, решили пока ничего не говорить Кириллу. Лучше сначала самим снова наведаться в Иргизлы, прикупив в райцентре симпатичные чашки.
Оставшийся вечер мы провели с подругой вдвоем. Поболтали за поздним чаем с Ариной в кафе. Видели Кирилла, на лице его было озабоченное выражение. Арина рассказала, что очередная группа буйных туристов с базы попыталась пробраться на второй ярус пещеры, закрытый металлической решеткой и дверью.
— Посетители оказались не из «простых», — говорила девушка, — скандал дошел до местной администрации. Весь день директор куда-то звонил.
Уставший Кирилл пришел к нам только ближе к полуночи:
— Ну как там фото?
— Как и ожидалось, — я сделала невинное лицо (хотя не уверена, что это сработало), — ничего приличного. Коней там нет.
Мне очень хотелось спросить о Даниле, но я сдержалась. Терпеть не могу быть навязчивой. Но когда мы легли спать, я услышала его бархатистый голос с улицы и радовалась, что в темноте не видно, что я улыбаюсь.
Глава шестая «Наркодилеры»
Все утро до завтрака мы с подругой спорили:
— Давай просто расскажем Кириллу как есть, — предлагала Аня.
— Ни за что! Ты когда в последний раз такие пакеты видела? Вот и объяснение тому, что при работе в глуши, в госструктуре — у Кирилла джип!
— Ты серьезно думаешь, что это наркотики? — Аня не хотела верить в это, но зерно сомнения я в нее явно заложила.
— Да, — упорствовала я, — и они ничего о себе не рассказывают. Уходят от ответов.
— Ну-у-у, — конечно, сквозь розовые очки влюбленности теперь не пробиться фактам и логике.
Мы продолжили препираться, даже спускаясь по лестнице. Внизу нас ждал Артур. Он широко улыбался:
— Доброе утро! Все в порядке?
Так и хотелось спросить, а законно ли рыбачить возле заповедника, почти в нем, но я прикусила язык. Пока мы с подругой в глуши, со слабой связью, среди незнакомцев, стоило вести себя осторожнее. Артур заболтал нас так, что, когда мы дошли до кафе, об утреннем споре почти забыли. Тревожное настроение сменилось предвкушением беззаботного, солнечного дня. Я не могла вспомнить, когда в последний раз была представлена себе и свободно выбирала, чем заняться.
— На речку пойдете? — спросил Артур.
— Отличная мысль. Только позавтракаем, — согласилась я, — Ань, ты не против.
Оглянулась на подругу и поняла, что завладеть ее вниманием сейчас будет сложно. К нам шел Кирилл. Аня не зря надела юбку-солнце и распустила волосы, глаза молодого человека засияли даже больше обычного — он снова был в линзах. Когда я увидела, как мило щебечет эта парочка, сразу вспомнила обо всех беспокойствах. В кафе мы вошли втроем, Артур сказал, что встретит нас на берегу.