— Процветает империя, — ответил я. — Крепнет. Враги не дремлют, но и мы на месте не стоим. Бдим, так сказать.

— Как там твой дед, Николай Александрович? — спросила Екатерина.

Я осёкся и огляделся по сторонам. Кажется, покойный император тоже должен был находиться где-то здесь. Но его не было, что меня удивило.

— Так почил ваш потомок, — ответил я. — Даже удивлён, что его нет среди вас.

— Хм, жаль. — она огляделась по сторонам, будто выискивая усопшего императора. — Я вот тоже удивлена, — хмыкнула императрица.

В этот момент одна из тяжёлых парчовых портьер подёрнулась от сильного порыва ветра. Все присутствующие, и я, в том числе, посмотрели в ту сторону, а в следующий миг ткань кто-то грубо одёрнул. Да так, что несколько колец лопнуло от рывка.

Перед нами появился хмурый бородатый мужчина в меховой шапке и с тяжёлым посохом. Он грозно оглядел нас и строгим голосом спросил:

— Это что в моих чертогах творится?

— Ох, этого ещё нам не хватало! — охнула императрица. — И как теперь спасаться от этого смутьяна?

— Это что за бабища на моём троне восседает?! — вдруг притопнул ногой бородатый и со всей силы треснул об пол посохом

Екатерина, закатив глаза, ответила что-то на немецком.

— Ещё и немка! То-то я думаю пахнет тут немчурой. А ну, освободи-ка место старшему, молодуха! — рявкнул он.

Я уже понял, кто это такой. Судя по всему, перед нами предстал сам Иван Грозный, собственной персоной.

Он сделал несколько уверенных шагов в комнату и огляделся по сторонам.

— Ишь, что выстроили тут, палаты какие! — царь усмехнулся, — А красиво… Я бы даже сказал: лепота!

Я, наблюдая за всем этим, ощущал смешанные чувства. С одной стороны, Иван Грозный внушал уважение и трепет. С другой стороны, слишком уж он походил Юрия Яковлева из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Фильм-то снят по мотивам пьесы Булгакова, но сценарий писали позже. Да и фразочки те самые. Мне даже показалось, что это и есть Яковлев, а не настоящий Иван Грозный. Он даже внешне похож. Или не он? Напрашивается фраза «Я не узнаю вас в гриме».

— А ты чего здесь вырядился? — он уставился на Николая Первого. — Чего такой блестящий, сияешь как котовьи яйца! Железок понавесил, словно зерцало.

— Вы что себе позволяете? — добавив грозности в голос, спросил Николай.

Правда, по сравнению с Иоаном Васильевичес, его претензия выглядела, мягко говоря, неубедительно.

— А ты мне тут не смерди, как князь Курбский. Это я аж за сто локтей учуял кровь худородную, Романовскую. Радуйтесь, что я вашего предка Федьку на кол не посадил. Иначе, не кудахтали бы тут. Развел я курятник!

Все трое одновременно вдохнули изображая праведное возмущение. но дальше дело отчего-то не пошло. Врукопашную с Иоанном Васильевичем никто не кринулся.

Я наблюдал за разворачивающимся спектаклем. А по-другому это сложно было назвать. Как минимум, он отчитывал своих потомков и последователей, а на меня, как будто бы нарочно, внимание не обращал. Складывалось впечатление, что это какой-то театр для одного зрителя. Однако, несмотря на всю свою эпатажность, царь почему-то был мне более симпатичен. Что-то было в нём. Может харизма? Двигался он уверенно, и пронзительный взгляд внушал уважение, будто лев смотрит. Так, только царь и может смотреть.

Однако, если припоминать историю, пускай и называли Иоана Васильевича грозным, однако при его правлении, длившемся сорок лет, погибло едва ли 5 тысяч человек, что на самом деле удивляло. Цифры то невелики. Ведь тот же Карл IX, культурный монарх, за одну только ночь умудрился погубить более тридцати тысяч гугенотов. И сам лично отстреливал беззащитных жителей столицы из аркебузы. А ухлопали их всего-то потому, что не сошлись в вопросах веры.

Если не путаю, по тому поводу даже была легенда, что, когда к Карлу подошёл советник и сказал, что у гугенотов и наших солдат форма одинаковая. Мол, повязки им на руки надели, но при этом повязки не всегда видны, и сложно понять, кто наш, а кто не наш. На что Карл ответил просто — убивайте всех, Бог на том свете уж разберётся, кто из них наш, а кто нет. Отсюда вопрос, кто ещё из этих императоров кровавый и грозный?

Впрочем, не уверен, что это было именно во время Варфоломеевской ночи, но очень похоже.

— Что ж вы такие нерасторопные да бестолковые? — снова притопнул ногой Иван Васильевич. — Неужто понять не можете, что я хочу с преемником речь вести? А вы мне тут только мешаете.

— Мы вообще-то тоже тут общались, — важно заметила Екатерина.

— Что вы ему расскажете? Как распутством да пьянством заниматься? — рыкнул царь.

— А вы ему что расскажете? Как нужно налаживать отношения с детьми? — хмыкнула императрица.