– Между «выбили» и «едва не выбили» – огромная разница, – сказал вдруг Змай и потянулся, – впрочем, если бы глаз все же выбили, ему бы не помогли и лучшие врачи Славлены.

– Простите, я не знаю, как к вам обратиться… – недовольно начал отец, но его перебил Инда Хладан:

– Его зовут Змай. И я бы на твоем месте обратил на этого субъекта самое пристальное внимание. Твой сын представил его как своего друга, и было это, когда они пили пиво у входа в парк. Думаю, бутылка афранского вина урожая девяносто четвертого года предназначалась именно ему.

– Да, я выпил это вино, – скромно согласился Змай.

– Господа, не будете ли вы любезны присесть? – оборвал их Важан. – Здоровью мальчика уже ничто не угрожает, господин Йелен. Я заявляю это со всей ответственностью.

Йока смотрел на них с легкой усмешкой, иногда морщась, потому что дворецкий невозмутимо продолжал смазывать йодом ссадины на его плечах.

– Я сяду, профессор, – отец придвинул кресло к столу, – но, прошу меня извинить, мне бы хотелось кое-что выяснить.

– Выясняйте, я не буду вам мешать. Цапа, распорядись насчет кофе.

– Уже, – ответил тот. – Мне уйти?

– Нет уж! Пусть Цапа останется! – выкрикнул Йока. Пожалуй, получилось слишком громко. И вовсе не так официально, как ему хотелось.

– Я займусь жаровней, – подмигнул ему Цапа.

– Прекрасно, – выдохнул Важан, когда все расселись. – Вы что-то собирались выяснить, господин Йелен.

– Я хотел выяснить, что за человек называет себя другом моего сына. – Отец внимательно посмотрел на Змая.

– Это я назвал его своим другом, а не наоборот, – тут же поправил Йока.

– Хорошо. Кого мой сын называет своим другом. Итак, кто вы такой, милейший?

– Я? Я сказочник, – лаконично ответил Змай.

– Очень приятно, – кашлянул отец. – Вы пишете сказки для детей?

– Скорей, для взрослых. Собственно, я сочинил только одну хорошую сказку, но здесь она получила широкую известность.

– Ваша… хм… сказка издана большим тиражом?

– Да, изрядным, – Змай кивнул. И опять был так серьезен, что в несерьезности можно было не сомневаться.

– Я никогда не слышал вашего имени.

– Ее издают под псевдонимом. И я позволю себе его не называть.

– Так что вам нужно от моего сына?

– Считайте, что я собираю материал для продолжения сказки. А вообще-то Йока Йелен помог мне в трудную минуту, за что я ему чрезвычайно благодарен. Правда, Йока Йелен?

– Я не знал, что ты сказочник, – усмехнулся Йока.

– Кроме всего прочего, я бог, – Змай серьезно посмотрел на отца, – так я и представился вашему сыну.

– Вы… сумасшедший? – тихо спросил отец.

– Немного, – согласился Змай.

– А еще он угощал твоего сына хлебным вином, – ехидно шепнул Инда, с трудом скрывая улыбку.

– Да. И этого я не отрицаю. Мальчик попал под дождь, промок, продрог… Хлебное вино хорошо помогает от простуды.

– Позвольте… Под какой дождь мог попасть мальчик?

– Йера, в ночь на среду была гроза, – напомнил Инда.

– Гроза началась после полуночи.

– Совершенно верно, – подтвердил Змай, – в среду, после полуночи, на Буйном поле. Но я высушил все его вещи у огня. Мы разожгли костер на краю Беспросветного леса.

– Вы издеваетесь надо мной? – беспомощно спросил отец.

– Нет, пап. Они просто над тобой смеются, – расхохотался Йока.

Остальные рассмеялись вместе с ним, и отцу ничего больше не оставалось, как присоединиться. Получилась милая шутка, смысл которой Йока разгадал не до конца: что-то крылось в придумке о сказочнике.

– Вы, наверное, пришли по делу? – осведомился Важан, когда напряжение за столом исчезло.

– Ни в коем случае! – Инда замахал руками. – Мы пришли приятно провести время и поговорить с одним из самых знающих людей Славлены.

– И о какой области моих знаний вы бы хотели поговорить? – хмыкнул Важан.

– Конечно, об истории, профессор. Думаю, это и вашему ученику было бы полезно.

Горничная тем временем принесла еще кофе и черную шелковую рубаху для Йоки.

– Если снова пойдет кровь, пятна будут не так заметны, – шепнул ему дворецкий, помогая застегнуть пуговицы.

– Спасибо, – кивнул ему Йока.

– На здоровье, – улыбнулся тот.

– История – широкое понятие, – сказал Важан. – Какой период вас интересует?