– Если желтые лучи, которых боятся колдуны, и есть свет храмовых солнечных камней, это объясняет, почему колдунам заказан вход в храмы. – Борча неловко дул на ложку с ухой. – Но это поясняет лишь, почему колдуны должны не любить храмовников, однако не проливает свет на то, почему храмовники столь истово борются с колдунами.

Харчевня «Сова и Сом», стоявшая в недрах университетских дворов и двориков, собрала гораздо больше посетителей, нежели любимая студентами пивная. Зимич никогда здесь не бывал: харчевня открылась недавно, цены в ней кусались. Зато жарко горели два очага, столы накрывались скатертями, блюда отличались изысканностью, а хозяин – предупредительностью.

– Я думаю, все просто: чтобы колдуны не могли обвинить их в поклонении злым духам, – ответил Зимич. В библиотеке он продрог и теперь старался придвинуться поближе к огню.

– Да, эта гипотеза вполне правдоподобна. Но мне кажется, за этим кроется что-то еще. Потому что колдуны не очень-то часто рассказывают о своих путешествиях наверх, и о злых духах люди имеют очень смутное представление. Посмотри, о чем я думал, когда читал эту книгу: колдуны получают от «добрых духов» некую силу, которая позволяет им управлять погодой. Но, как нам известно, если где-то прибывает, то где-то обязательно убывает. Если добрые духи дают колдунам силу, то «злые духи» – злые с точки зрения колдунов – этому препятствуют. И если мы отождествим злых духов и чудотворов, то станет понятным, почему поклонение чудотворам исключает поклонение колдунам и их добрым духам. Все дело в этой самой силе!

Зимич раздумывал над слишком умными словами Борчи и решил, что Борча несколько усложняет проблему. Но его размышления неожиданно прервали.

– Молодые люди, если вы позволите присесть к вам за стол, мы с удовольствием присоединимся к вашей беседе. – Возле них остановился давешний профессор-ритор и с ним – преподаватель логики, лекции которого Зимич тоже когда-то посещал.

– Да, конечно… – пробормотал Борча, убирая плащ с соседнего стула и устраивая его у себя на коленях.

– Благодарю. – Ритор сел рядом с Зимичем, а логик – напротив. – Итак, вы закончили на рассуждениях о силе, которую несут нам колдуны, не правда ли?

И вдруг Зимича словно что-то ударило изнутри. Давно надо было догадаться, но после слов Борчи о том, что свет храмовых солнечных камней препятствует входу колдунов в храмы, смерть старого колдуна и вовсе перестала быть загадочной… «Я волшебник, я умею творить чудеса»… Кто еще мог зажечь смертоносные желтые лучи в избушке старого колдуна, как не «умелец» творить чудеса?.. Но зачем?

– Да, именно так, – ответил Борча.

– А я думаю, дело не в силе, а во власти. Не той власти, которой обладает Государь, а власти гораздо более… совершенной: власти над умами. Тот, кто владеет умами людей, – истинный властитель мира.

Зимич счел эту мысль более здравой и похожей на правду. Может быть, потому, что она была понятней запутанных умопостроений Борчи?

– Понятие «чистой власти», как и всякий абсолют, – это абстракция, – ответил Борча, теребя и комкая свой плащ, который теперь мешал ему нагибаться к тарелке. – Власть сама по себе редко требуется людям. Как правило, за ней стоят и какие-то другие выгоды. Впрочем, этим вопросом я интересовался лишь косвенно и не смогу стать вам достойным оппонентом.

– Но ведь истории известны примеры, когда не власть служила средством для достижения богатства, а наоборот, богатство приносилось в жертву власти, – парировал логик. – Нет, власть – истинная власть – для многих сладка сама по себе.

– Да, и я должен извиниться, – перебил его ритор, обращаясь к Зимичу. – За то, что не поверил вашим словам, принял вас за безумца… Когда в пивной вы говорили о том, что чудотворы существуют. Я искал вас два дня и наконец нашел. Мой товарищ назвал меня дураком, услышав мой саркастический рассказ, и он был прав!

– Я бы с удовольствием выслушал вашу историю, во всех подробностях, – кивнул логик и продолжил вполголоса, перегнувшись через стол: – И не только я. Окажите нам любезность, посетите наше собрание – туда приходят лучшие люди университета…

Зимич обрадовался было – затем он и пришел в Хстов, чтобы об этом рассказать, посоветоваться, разобраться, – и едва не кивнул, но вдруг осекся: одно дело довериться Борче, наивному, нелепому, но, несомненно, честному. И совсем другое – во всеуслышание заявить о своем скором превращении в змея. Возможно, кто-то и захочет ему помочь. А кто-то – убить, а кто-то – сделать ручным змеем, но уже для себя и своих целей, пусть и самых благородных.

– А вы не боитесь, что я шпион Консистории? – Зимич попытался улыбнуться, но получилось не очень.

– Вы не похожи на шпиона, юноша.

– Если бы шпионы всегда были похожи на шпионов! – хмыкнул Зимич и продолжил вполне серьезно: – Боюсь, я не окажу вам этой любезности. Во всяком случае, я не готов к публичным признаниям и подробным расспросам. Однако и скрывать важную информацию, которая случайно стала мне известна, я не хочу.

– Я не понимаю… – пробормотал логик.

– Все очень логично, профессор. Я не доверяю собранию лучших людей университета, куда может войти едва ли не любой желающий, лишь внешне непохожий на шпиона.