Они огибали холм, усеянный домами под самую макушку. Двигались почти по краю этого мира, направляясь к Башне. Туда где островки, висевшие в темном пространстве, встречались все реже, все возвышения сглаживались, а земля выступала лишь небольшими «шлепками» с зеленой травой.

Очередной подъемом на островок — вдалеке мелькнул силуэт в платье. Мила вращала над собой выкорчеванное дерево. Невидимой силой подняла его вверх и бросила в преследователей — немного не долетев, оно упало в очередной провал. Мила устремилась в сторону Башни демонов. Она даже не прыгала, а двигалась равномерно, что над островами, что над бездной. И похоже, что она двигалась вперед спиной, рассматривая своих преследователей. Хофман с Брюсом рванули за ней. Брюс чуть отставал, мельтеша серой оголенной спиной. Мила позволяла сокращать расстояние, как бы красуясь, залетела под островок. Преследователи обреченно смотрели вперед, в надежде вновь увидеть сосуд для хозяина.

— Брюс, сообщи, что она сбежала.

Подходя к краю острова, Брюс затрещал рацией. Лаура подбежала последней. Предательская одышка, боль в мышцах придавали ей еще больше злости. Брюс поговорил по рации и, озвучивая указания, повернулся в сторону Хофмана:

— Идем к Башне. Хозяин ждет.

Женщина в окружении серокожих вбежала в распахнутые стальные двери, прямо на широкую лестницу, ведущую наверх. Обретя второе дыхание, Лаура уверенно двигалась вслед за демонами. Она запомнила эти ступени и повороты в направлении последнего этажа здания. Лаура запрокинула голову и прокричала:

— Боишься мою дочь! Это ты на нее охотишься?

Все углы в здании, даже самые отдаленные, были освещены. Вся материя источала свет. Еще за одним подъемом и поворотом, взору открылся большой колонный зал, завешанный длинными лоскутами красной шёлковой ткани. Демоны и Лаура шли в направлении трона из резного дерева. Скрип паркетного пола эхом заполнял все углы. На обтянутом алым шелком троне восседала белка.

Лаура остановилась. Отшатнулась и замерла, когда с ней начало общаться существо. Плотным потоком оно проникало в мысли женщины:

«Не сопротивляйся, Лаура».

Демон взламывал мозг в поисках ответа о сосуде. Сопротивляясь, она начала думать о том, как она всех здесь ненавидит:

«Как тебя там. Аваддон. Что тебе надо? Не знаю, где она. Хватит!».

Гость в голове Лауры отошел и стал слышен, вися где-то посреди зала, вдали от трона:

— Она не знает. Используйте как приманку.

Хельга посмотрела на женщину блестящими серыми глазами. Следом заговорил Брюс. По его обнаженному торсу стало заметно, что у них не шевелится грудная клетка — серокожие не извлекают звук, а воспроизводят:

— Хочешь, вейся возле нас, но не мешайся.

У этих существ был определенный интерес к людям — любопытство. Особенно у молодых демонов. У самого старшего Хофмана он отсутствовал. К людям он испытывал только презрение.

«Чего ты хочешь для своего мира?». — В голове женщины опять появился посетитель.

«Ну. Как чего? Чтоб не трогал. А хотя мне все равно. Все мое находится здесь. Тело мужа, дочь, даже машина. Так что давай, делай, что хочешь!».

«Ха-ха-ха…» — смех прокатился в голове Лауры и снова оказался посередине зала. — Хельга, отведи ее в камеру.

Молодая демоница в буддистских рясах направилась к выходу из зала. По пути прихватив за запястье Лауру, также как ее хватала дочь пару часов назад.

Когда они спускались по лестницам, начало стремительно темнеть. Источаемый из материи свет угасал. Вместе с полумраком мир становился прозрачнее, теряя свою силу. Щелкнули и зажглись лампочки. Где-то вдали заработал генератор. Поворачивая во множестве коридоров, они прошли мимо камеры и стали спускаться в подвал. Хельга обернулась и заговорила первой:

— Этот мир для вас похож на Земной, а для нас, демонов, он первый. Нас здесь создал Аваддон, и по его планам мы должны сгинуть с этим миром.

— Прям всемогущий!

— Да. Можно и так. Он сдерживает все, что ты видишь, от обрушения в бездну. Тратит много силы, поэтому находится в самом высоком месте — на краю мира, где свет рассеивается и наступает тьма.

— Ты полностью на его стороне? — Лаура говорила это, видя в необычном существе свою дочь. Дело привычки или материнского инстинкта.

— Скажем так. Мои планы отличаются от общепринятых. Хофман уверен, что хозяин возьмет его с собой. Я знаю, что нет.

Серакожая девушка дернула засов небольшой стальной двери. Вошла в подвальное помещение, щелкнула выключателем. Поочередно, слегка потрескивая, зажглись одна за другой лампочки. Они стали обходить просторный подвал, огибая колонны, мусор, небольшие лужи. Раскрошившийся бетон под ногами слегка похрустывал. У дальней стены с пробитой дырой стояла Мила. По бокам расположились две омерзительные четвероногие твари, обтянутые серой матовой кожей, измятой в складках. Вместо глаз блестели темно-серые точки. Стоя на четвереньках, с вывернутыми вперед локтями, двухметровый зверь был готов к прыжку. Мила немного возвысилась над бетонным полом. Все, что было на ней и вокруг нее, еле заметно завибрировало, зашевелилось.