Шрифт:
— Ар-ра! — заорал зеленоватый. — Во славу Горга!
Мертвец будто и не заметил отсутствия второй руки. Немного качнувшись, он выпрямился и попытался укусить орка. Тот увернулся и рубанул по шее. Голова слетела на пол. Зеленоватый пнул не успевшее свалиться туловище. Перешагнул его и отправился к камину.
Башка мертвеца продолжала рычать и хватать зубами воздух. Варвар опустил на нее топор и пошел за товарищем.
— Ну… хотя бы беспокоиться о том, что девка восстанет в виде нежити не нужно, — Калдор выглядывал в коридор.
— Милорд… — Ослябя осматривал труп чародея. — Это конец света?
— Нет. В Сулифе множество подобной нежити, — на этот раз волшебник занял кресло. Вытянул уставшие ноги и зевнул.
— Но она никогда не восстает просто так… — Нахиор с досадой окончил бессмысленный поиск. Нахмурившись, он глянул на труп и отправился за двоицей здоровяков.
Пожалуй, только Эразм догадался в чем заключалось дело. Он чувствовал, откуда исходит источник некротической магии, но предпочел молчать. Не то, чтобы он желал сохранить что-то в секрете, ему, в силу характера, было все равно. Ну, а в силу возраста хотелось спать. Поэтому, захватив паломника, он пошел за остальными, намереваясь найти местечко поудобнее и дождаться утра.
Только Калдор медлил. Снова обострилось чутье. Где-то в комнате пряталось то, что он искал. Дождавшись, пока останется один, он еще раз осмотрел каждый угол и прощупал стены. Удача улыбнулась и в этот раз. Урна с сердцем Кадира Блудного покоилась за стеновой панелью, прикрытой платяным шкафом. Аккуратно подцепив ее кинжалом, дрессировщик бесшумно извлек из ниши небольшой сосуд. Обернув урну несколькими слоями найденной тут же ткани, скорпион торопливо спрятал ее в дорожном мешке. Потрепал по голове зубастую зверюгу и тоже отправился спать.
Приключенцы поделили остаток ночи с учетом караулов. Караулили все, кроме волшебника. Хотя, вместо Эразма за местностью наблюдал ворон, причем видел он куда дальше, чем все остальные, но лорд Пифарей предпочел и об этом не говорить. В гостиной, мимо которой к кухне вел коридор, Брюзгливый храпел на диване, прикрыв лицо платком.
Шахриет так и не приходила в себя. Ослябя осторожно вливал ей воду, положив голову девушки себе на колени, но та продолжала бредить. Так он и уснул, прислонившись к спинке дивана, где спал волшебник. Остальные поделили между собой два оставшихся кресла и стол, который застелили висевшим на стене ковром.
Утром, когда в Анвиле пропели первые петухи, Эразм бодро поднялся на ноги.
— Вставайте! — он повысил голос. — К нам целая делегация движется.
— Что? — северянин недовольно поднял голову. На его щеке отпечаталась рукоять топора.
— В дозоре ж Нахиор, он бы предупредил, — Калдор, лежавший на столе, отвернулся от волшебника к стене и покрепче обнял дорожный мешок.
Только Ослябя молча поднялся и осторожно положил девушку на освободившийся диван. Послышались быстрые шаги мамелюка.
— Пора, — начал он. — Похоже любовник Тюльпан пожаловал, а с ним два мордоворота. Тащат волоком нашего нанимателя. Со стороны Анвила виден дым, видимо, подпалили что-то.
— О-о-о, за порчу столь славного городишки они заслуживают волшебной стрелы, — ехидно бросил волшебник, проходя мимо мамелюка. Брюзгливый сутулился и держался за поясницу, которая болела после сна.
Серпентес шел впереди, за ним следовали двое подручных со скимитарами и стальными щитами. Они тащили связанного Басима. Работорговец волочился по песку, словно мешок. Его лицо наполовину обгорело и кровоточащие раны забились пылью.
Приключенцы не спешили показываться гостям. Затаившись в главном вестибюле, герои поджидали, пока противник подойдет ближе. Эразм заставил Ослябю подтащить один из диванов к окну и наказал разбить его, если начнется бой.
Главарь головорезов заметил неладное практически сразу. Сломанная дверь и ворон, нагло восседавший на остатках стен второго этажа, заставляли насторожиться. Серпентес приказал бросить толстяка и проверить в чем дело. Подручные повиновались и, обнажив мечи, медленно подбирались к поместью.
— Ничего не выйдет, — заключил Варвар. — Они знают, что мы тут.
— Тогда может попробуем поговорить? — Ослябя пожал плечами. — Эй, душегубцы! — заорал он, выглянув в щель между дверными створками. — Сдавайтесь, стало быть.
Головорезы остановились и подняли щиты.
— Да нет у нас луков, чего вы?
— Тшш! — шикнул Калдор. — Это мог бы и не озвучивать.
— Вы кто такие? — крикнул главарь, укрываясь за спинами подчиненных.
— Мы сниматели проклятий, — ответил северянин.