– Ясно, - копирую его тон, завороженно наблюдая, как кофе тонкой струйкой льется в подставленную чашку. Я готова смотреть сейчас и на менее интересные вещи, лишь бы не поворачиваться к бывшему мужу, - Ну удачи вам...

– Может с нами поедешь, мам?
– жуя, вопрошает Алиска, - Там же праздник будет и, если честно, я не хочу в забеге участвовать. Так, чуть-чуть пройтись и все. А Левка же с папой, как обычно, до конца. А мне что делать?

– Да, мам, правда, поехали с нами, - вторит сестре Левка, накладывая мне на тарелку омлет, - А потом может в рестик заедем куда-нибудь, м? Что тебе делать тут одной? Или ты к дяде Ратмиру сразу?

– Нет, Лёв, у меня другие планы, - сажусь за стол, ни на кого особо не смотря, - Я уеду сегодня в обед и вернусь только завтра вечером.

Повисает пауза. Отпиваю кофе. Решаюсь все-таки взглянуть на сына, и боковым зрением невольно цепляю его отца. Сашка крутит вилку между пальцев, сверля меня недобрым взором исподлобья.

– Это ты куда и с кем? Ты не говорила...- хмурится Левка, ставя передо мной омлет и опускаясь на соседний стул.

Кусаю щеку изнутри, лихорадочно обдумывая ответ. Правая сторона лица уже онемела от ледяного пронизывающего взгляда бывшего мужа. Странное чувство охватывает, будто я в чем-то перед ним виновата. Но это не так! К черту! Пусть знает.

– Один знакомый с работы пригласил в загородный клуб на юбилей. Тут, в Подмосковье.

Лица детей застывают. Насчет Сашки не знаю - я так на него и не гляжу.

– Ну-у-у...
– тянет Левка, явно не зная, как реагировать, - Может все-таки лучше с нами поедешь, чем с каким-то знакомым?

– Нет, я не могу, уже пообещала, - и утыкаюсь в тарелку.

Разрезаю омлет в полной тишине, кладу кусочек в рот. Наверно вкусно, но я в таком напряжении, что не в состоянии определить.

– Что за загородный клуб и знакомый?
– Сашкин стальной голос разрезает пространство как гильотина шею французского революционера.

Дожевываю и только потом поднимаю на Лютика глаза. Это я зря, потому что выдержать его взгляд мне сейчас нереально тяжело.

– Тебе зачем?
– стараюсь звучать расслабленно.

– Чтобы, если что, знать, в каком районе искать пластиковый пакет с твоими останками и что отвечать следователю, - вкрадчиво поясняет Сашка, подаваясь ко мне через стол.

Его ответ настолько абсурден, что я фыркаю и начинаю улыбаться.

– Спасибо за заботу, Саш, но это, правда, лишнее.

– И все-таки ответь с кем и куда, - давит.

Смотрим друг другу в глаза. В голове начинает слегка гудеть. Это звенят мои натянутые нервы.

– Я еду с Ариэлем. Без понятия куда, но не думаю, что он меня прикопает. Узнал?

У Саши каменеет лицо. Он растерянно моргает, а потом начинает характерно гневно краснеть. Как всегда. Скулы и кончики ушей.

– С тем самым Ариэлем, или в Москве так много поклонников "Русалочки"?
– хрипло интересуется.

– С тем самым.

– Кира там тоже будет?

– Насколько я знаю, нет.

– То есть вы вдвоем?!
– это уже задано таким тоном, будто в машину к Ариэлю я загружусь сразу голая.

Ничего не отвечаю. Ответ очевиден. Вдвоем.

Только поджимаю губы и вздергиваю подбородок. Ну, попробуй мне предъяви!

У Сашки взгляд человека, планирующего убивать. Он уже весь идет пятнами. Вижу, как запульсировала венка на его шее. Сглатывает, прочищая горло. Если бы не дети рядом, он бы точно уже орал.

– И давно ты с ним по дачам катаешься, Лиз? Не знал, что это входит в должностные обязанности маркетолога...Много уже связей установила...с общественностью?
– цедит тихо сквозь зубы.

Я вспыхиваю от возмущения и открываю рот, чтобы в ответ спросить у него про по слухам шастающую к нему Тишакову, но неожиданно меня перебивает Левка.

– Пап, да не ездила она никуда!
– он так звонко и ломко это говорит, что нас обоих разом прибивает, вдавливая в грешную землю.

Боже, что мы творим!

Озираемся, сгорая от стыда. Дети сидят бордовые, глаза блестят, зрачки расширены, Алиска чуть не всхлипывает.

Меня-то трясет от этого разговора, а каково им слышать!

Размазывает по кухне накрывшем чувством вины. Черт...

Сашку, очевидно, тоже. Он шумно выдыхает, активно растирая ладонями лицо, и неестественно бодрым голосом командует.

– Так, ладно. Все поели? Давайте уже собираться и выходить. Встаем!

И первый поднимается из-за стола. На меня больше не смотрит. Вообще все следующие полчаса, пока наши дети носятся по квартире в поисках термоносков и засунутого не в тот ящик контейнера для бутербродов. Я словно перестаю для Сашки существовать.