Защита дома не выдержала ее ярости. Заклятие тети Вали оказалось немощным перед даром и силой младшей Дэй

И белобрысый ловелас сбежал. Все правильно. Она же монстр, и это никогда не изменится. Даже если на лице не будет проклятия — все равно в крови продолжит бежать разрушительная сила магии, сила ее Зверя. Молекулярником быть сложно, особенно когда не можешь владеть своей силой, особенно, когда клетки умеют трансформироваться в нечто ужасное.

Камила больше всего боялась своих эмоций: душила их, как клопов, выматывала нервы из себя тяжелым трудом, чтобы не тревожили, чтобы не разрывали изнутри. Но в глубине души их оказалось слишком много, и она просто не знала, как совладать с ними. Столько лет была заперта сама в себе, а сейчас словно прорвало.

Стремительно темнело. За окном, или ладони сильнее прижимались к лицу, перекрывая воздух и видимость? Камила выла, размазывая по лицу слезы, и не шевелилась. Браслет ерзал по руке и обжигал кожу. Зачем мама так поступила с ней? Думает, что делает лучше? Это невыносимо жестоко.

— Эй… — тихо и неуверенно шепнул кто-то в стороне, и легкий тюль отодвинулся. Вернее, то что от него осталось. Затем плеча коснулось приятное тепло. — Ты — мой сон? Признайся…

Камила раздвинула немного пальцы и выглянула сквозь решетку рук. Щека Антона горела глубокой царапиной, кудрявые светлые волосы сбились и измазались землей и травой. Серо-голубые глаза были распахнуты и испуганны, а губы шевелились.

— Я сплю? — повторил он и сжал сильнее ее плечо.

Отстранился немного, скользнув подушечками пальцев по ее локтю и зацепив агатовые бусины. Будто прикосновение могло убедить его, что Камила — не иллюзия.

Антон сел на край развороченной кровати и приподнял бровь. Он улыбался, нет, он смеялся во все свои белоснежные зубы и запрокидывал голову.

— Да ладно! Ты, правда, настоящая? — успокоившись, выдохнул и почесал измазанный нос. Можжевеловый аромат сменился крепким духом свежесрезанной травы.

Камила поднялась и отодвинулась подальше, поджав под себя ноги.

— Я же сказала тебе уйти, — напряженно протянула и сдержала новый разрушительный порыв. Кулак побелел, и косточки захрустели.

— Я бы рад, — развел руками Антон, — но, кхм…

— Что? — взгляд исподлобья не пугал его. Как Камила не пыталась смотреть грозно, он лишь шире улыбался. Больной, что ли?

— В чем секрет? Шкаф на колесиках, а у тебя где-то спрятан пульт? Как ты все это вытворила, фокусница? И, главное, зачем? А еще эти… — он схватил ее руку и приподнял к глазам браслет. — Это что? В чем прикол? Зачем его надевать нужно было?

— Отцепись! — буркнула Камила и высвободилась. — Спроси у того, кто попросил это сделать! Дурень!

И вот здесь улыбка слетела с его лица, а в глазах появился злой огонек.

— Психичка! Выпусти меня сейчас же!

— Вали! Я не держу тебя!

Антон спрыгнул с кровати и, минуя развалы, пошел к двери. Камила только удивилась, какой он огромный и мускулистый без рубашки.

— Счастливо оставаться, сумасшедшая красотка! — гость подмигнул напоследок и скрылся в темном коридоре.

Камила зарычала так громко, что на потолке зашевелилась штукатурка, а люстра закачалась. Рухнув лицом на кровать, накрылась изорванной подушкой с головой и долго выла, как раненная лисица. Не отпускало. Не помогало. Хотелось кого-нибудь прибить и вывернуть наизнанку.

И она знала, кто ей поможет.

Вскочила и побежала босиком по лестнице. Антона нигде не было видно. Ушел? И хорошо!

Вечерняя роса холодила ступни. Когда стриженный газон закончился, высокая трава стала хлестать по голени и рвать тонкую ткань халата. Ее любимого халата. Камила бежала, не чувствуя усталости и боли. И когда на горизонте увидела его, прибавила ходу.

Крепкий, широкоплечий и родной. Прыгнув в ласковые объятия, взревела белугой, опустила голову и прошептала:

— Мне так плохо. Так плохо. Успокой, защити…

Он коснулся прохладой щеки и волос, укрыл своей тенью и зашелестел, будто отвечая.

Камила приподняла голову и, вцепившись в его громадные плечи-ветки, перебралась выше. Дуб скрипнул, закачался и спрятал ее под густыми листьями. Усевшись поудобней, она взглянула на горизонт.

Озеро отражало темно-синие облака, а на стыке земли с небесами горело яблоко заходящего солнца, что выпускало оранжевые лучи во все стороны. Вот где магия! Вот где настоящая сила созидания! А в руках Камилы только разрушение, и она совсем не хотела быть такой.

Два холма по две стороны спокойной воды смыкались вдалеке в черную линию, но глаза то и дело цеплялись за рваные верхушки деревьев, что выросли совсем рядом. Чтобы добраться до ласкового озера, нужно преодолеть темный густой лес. Ей не было страшно в прямом смысле, потому что самый ужасный зверь на ближайшую округу — она сама.

Сколько Шилов не бился в проход, он был перекрыт невидимой пеленой. Она вибрировала, стоило коснуться, но и отталкивала на метр или два, если надавить сильней. Электрическое поле, что ли?