— Я немного поесть принес.

Девушка вздрогнула и, распахнув глаза, проверила маску. Будто боялась, что во время сна она съехала.

— Немного кофе не помешает, — проговорил неуверенно Антон и подал ей крошечную чашку.

Камила завернулась в плед и покраснела.

— Я тебе и одежду принес, в твоей комнате нашел. И…

Она заулыбалась, окинув его изучающим взглядом, и на сердце будто легче стало.

— Тебе идет мой халатик.

Антон, не сопротивляясь порыву, потянул ее к плечу, пропустил мягкие волосы сквозь пальцы.

— Как ты? Я мог тебя сильно ранить. Что же, глупая, не сказала?

— Неважно, — тихо буркнула она и сделала глоток кофе. Приняла из рук Антона бутерброд и жадно стала есть. Так, словно голодала пару дней.

Приятная боль согревала живот, губы покалывали от остывающих поцелуев, а по ногам все еще бегали слабые разряды удовольствия. Камиле было немного стыдно и она прятала от Антона взгляд. Разочаруется же, как только увидит ее настоящую. Показать ему лицо? Испугать? Прогнать?

Как-то не хотелось. Именно сейчас было приятно посидеть вдвоем и просто поговорить. На миг показалось, что Камила — простой человек, а Антон ее парень, и нет ничего прекрасней их уютного молчания. Даже огонь, что душил ее бесконечно, отступил. Будто спрятался ненадолго.

Такое внимание от мужчины — кофе, фрукты и одежда — шокировало, потому что Дэй почти всегда была одна и не испытывала подобного. Никто особо не заботился о ней и не ждал от нее этого в ответ.

Уборкой и готовкой занималась Соня-Тихоня, но сейчас девушка взяла несколько отгулов, и временно ее заменяла веселушка тетя Валя. А у Камилы не срослось с котлетами, отбивными и супами, как она не старалась — выходила ерунда. Даже салат получался рубленным и горько-кислым, о выпечке лучше вообще не заикаться. Для домашней работы выбрали надежную грииту. Пришлось повозиться с поиском, потому что простые люди рядом с Ками не уживались: тетя Валя слишком часто зачищала им память.

Злата же всегда была занята, а дочь даже не интересовалась чем. Вернее, интересовалась лет до десяти, а потом перестала. Все равно мать не признавалась, а унижаться надоело. Камила замкнулась и решила, что лучше надеяться на себя. Во всем.

Сад и конюшня: вот куда она никого и никогда не подпускала. Когда дочь чуть не разрушила половину хозпостроек и старую часовню, в южной части усадьбы, мама покорилась и дала ей немного свободы, но оградила территорию по периметру магическим барьером.

Камиле нужно было куда-то девать нерастраченную магическую силу, а в доме она раньше не работала из-за всевозможных блоков и артефактов, но разрывала изнутри. Это после того, как она стала девушкой, и ее раз в месяц мучали болезненные месячные, сила возросла в несколько раз, заклятия защиты давали брешь. Она могла их разрушить, не напрягаясь. Почти все. И каждый раз, когда преломляла магию старшего на две степени мага, ловила испуганные взгляды мамы и теток.

Насытившись бутербродами, Ками легла на широкое и удобное плечо Антона. Его длинные пальцы нежно перебирали ее волосы и гладили по щеке, пробуждая новые приятные ощущения и рассыпая по телу назойливые колючки. Это не мамины прикосновения и не объятия подружки. Это — другое. Таких колючек хотелось больше, невыносимо больше, но… Как же Камила боялась слишком нырнуть в чувства, потому что перед ней сидел совершенно незнакомый человек. Может ли она ему довериться?

— Почему ты не ушел? — осторожно спросила и провела рукой вверх, изучая его грудь, плечи и шею. Под ладонь угодил поцелуй: Антон перехватил пальцы и мягко провел губами по каждой фаланге. Стало внезапно жарко.

— Пытался, — слегка улыбнулся и склонил кудрявую голову, — но не смог. У вас новейшая защита стоит? Какие-то необычные технологии? Открытые ворота не выпустили меня.

Камила хмыкнула. Кажется, ее гость до сих пор ничего не понял.

— Ты веришь, что есть люди… — прикусила губу. Нужно ли ему говорить? И, сжавшись от страха, выпалила: — Я — маг, Антон.

Его улыбка стала резко шире, и, как молния в небе, погасла.

— Прикалываешься? — он отпустил руку, отчего она бухнулась вниз и зацепила больно волосы. Мерзко стало и холодно.

Дэй вывернулась из объятий, нарочно скользнула ладонями по его телу последним прикосновением, чтобы запомнить, и отсела подальше. Было страшно: от этого ее сжимало, как пружину. Вот-вот пойдут трещины, и разломы выпустят агрессию и мощь. Если мужчина сейчас психанет или испугается, она может сорваться…

Камила осторожно помотала головой и сильнее завернулась в плед. Попятилась к стене. Еще и еще. Лопатки коснулись холодной поверхности, волосы хлопнули по плечам и упали на лицо. Мысль, будто острая стрела вонзилась в висок.

— Так вот для чего браслет?! — выкрикнула и дернула вязку агатовых бусин. Они уныло тренькнули, но остались на запястье. — Сними! — несколько шагов вперед, протянула ему руку и тряхнула браслетом перед побледневшим гостем.

— Ты серьезно? — он отстранился.

— Да! Я не давала согласия. Сними, говорю… Ты надел, тебе и снимать! И можешь валить! — она вскрикнула, не в силах совладать с голосом. — Я — не человек! — рявкнула со всей дури, отчего Антон округлил глаза и влип в спинку дивана.