Яфит охватило предвкушение чуда. Она любила те редкие моменты, когда получалось побыть на поверхности. Для неё это было сродни попадания в сказку. Поверхность, всегда такая разная, играла множеством впечатлений, обостряя вокруг Яфит запахи, цвета, ощущения. Если на поверхности бушевали бури, то на дне всегда было спокойно.

Вынырнув, Яфит втянула прохладный воздух. Рядом раздался всплеск, а следом Арон деловито произнес:

— Вот отличные камни. Поплыли туда, — и не дожидаясь Яфит, он направился к округлым валунам.

Ночь выдалась спокойной. На гладкой водной поверхности, словно в зеркале, отражался яркий диск Айри и белеющая дорожка, убегавшая в даль. С противоположной стороны от ночного светила на бархатной синеве неба горели алмазные точки звезд и отражались в темных водах.

— Как красиво, — восхищенно произнесла Яфит, рассматривая окружающее пространство. — Я давно не помню такой тихой, лунной ночи.

— Ну, я погоду специально заказывал к нашему ужину, — самодовольно заявил Арон, не забывая при этом раскладывать блюда на плоском камне.

Яфит обернулась и удивленно посмотрела на сидевшего рядом принца.

— Шутишь? — хмыкнула она спустя минуту.

— Никак нет, госпожа! Как я могу вас обманывать? Я истину говорю! — пафосно воскликнул Арон, стараясь сохранить серьезное выражение лица, но не удержался и заливисто расхохотался.

— Да ну тебя! — воскликнула Яфит и тоже начала смеяться. — А ведь я вам Ваше Высочество на минуту поверила. Разве можно так обманывать девушку?

— Нет, душа моя, нет никакого обмана. Я очень хотел, чтобы у нас с тобой получилось замечательное свидание. Вот Великий Океан меня и услышал. И я рад, что тебе нравится.

Арон улыбнулся и протянул Яфит бокал-шар.

— Предлагаю тост за прекрасную ночь. За то, что самая прекрасная русалка сейчас со мной, и я счастлив как никогда.

Яфит взяла бокал и пригубила напиток, глядя в полные любви и обожания глаза Арона.

— Ты меня смущаешь таким взглядам. Он такой…

— Какой? — приподнял бровь Арон.

— Эмоциональный, — зарделась Яфит.

— Мой взгляд отражает то, что я чувствую, Яфит. А я чувствую любовь, моя душа. К тебе, любовь, свет моей души, — произнес Арон и начал медленно наклоняться к губам Яфит.

Затаив дыхание, Яфит, не моргая, смотрела на Арона. Его мощная, широкоплечая фигура возвышалась над ней словно скала. Легкий ветерок шевелил черную прядь, выбившуюся из прически. Глаза сияли изумрудом, а на их дне начинала зарождаться буря эмоций. Околдованная этим взглядом, Яфит замерла, боясь пошевелиться.

Наклонившись, Арон легонько прикоснулся к её губам. Словно пробуя, поцеловал верхнюю губу, прихватил нижнюю. Казалось, Арон боялся, что Яфит его прогонит, а потому целовал медленно, не спеша.

На воздухе чувствительность от прикосновений усилилась, легкое покалывание передалось от губ к губам, и у Яфит забилось сердце от приятных ощущений. Она не сопротивлялась, увлекаясь поцелуем, отдаваясь приятным захватывающим чувствам.

Арон, чувствуя податливость Яфит, продолжал целовать все больше смелея. Приобняв русалочку за талию, он исследовал её мягкие отзывчивые губы, нежно прикасаясь к ним, лаская их. Прижав Яфит к своей груди, Арон, четко улавливая любое её движение, начал осторожно углублять поцелуй, смакуя каждое прикосновение. Он наслаждался близостью с Яфит и тем, как она доверчиво прижималась к нему.

Яфит не хватало воздуха. Ей казалось, Арон пил её дыхание. Она не хотела сопротивляться и отталкивать его. Ей казалось, что в сильных объятиях Арона она растворялась, превращаясь в морскую пену. И от этого было так хорошо, легко. Хотелось еще сильнее прижаться к надежному мужчине, хотелось быть поглощенной им. Впитаться под чешую. Слиться. Сродниться. Все внутри Яфит пело, ликовало, словно она обрела потерянный смысл.

— Моя Яфит. Моя душа, — шептал Арон, покрывая лицо русалочки поцелуями. — Мой истинный свет.

Поцелуи смелели, углублялись. Руки Арона гладили прекрасное тело русалочки, вызывая в ответ стоны-всхлипы. Яфит казалось, что она капля в водах могучего океана и её, словно в шторм, мотает по волнам. Чувства вихрем закручивались внутри, вызывая бурю желаний.

В какой-то момент Арон оторвался от её губ, и Яфит осознала себя лежащей на камнях. Их острые грани кололись в спину. Арон, тяжело дыша и опершись на руки, возвышался над ней.

— Если мы сейчас не прекратим, моя душа, ты станешь моей на этих неудобных камнях, — прохрипел Арон, пожирая Яфит голодным взглядом.