Мир покачнулся, и Лили с трудом удержалась на ногах. Она крепче сжала кинжал, только теперь поняв, что всё это время он так и оставался зажат в руке. Что ж, это к лучшему. Кто знает, что решил бы тот фейри, если увидел оружие, с которым напали на Развенчанную королеву! Может, не ушел бы так быстро.

Шан сидел на кровати, обхватив себя руками. Его трясло.

— Эй, что с тобой?

Лили осторожно положила руку ему на плечо. Она подумала, может, он тоже использовал слишком много магии, нуждается в отдыхе… но Шан внезапно замотал головой:

— Всё как тогда… они разрушили Академию, а потом также ходили… искали выживших, чтобы убить.

Дрожь Шана не была связана с магией. Ее вызвали воспоминания. Лили не знала, что ей делать, а Шан опустил голову:

— Просто дай мне минутку.

Кинжал в руке кольнул, и Лили посмотрела на него. Она не хотела быть слабой. Той, кто вечно ждет, потому что ни на что не способен. Она хотела бы помочь Шану, Марне… и всем остальным. Не прятаться в тенях, не отсиживаться, а самой быть тем, кто может что-то сделать. Помочь.

Лили стиснула кинжал. Подняла его к глазам.

— Если ты можешь дать мне силу, я принимаю тебя, — прошептала Лили.

Повинуясь то ли нашептыванию магии кинжала, то ли романтике прочитанных книг, она легонько коснулась кончиком лезвия безымянного пальца. Мгновение раздумывала, а потом кольнула, смотря, как капелька крови окрашивает лезвие.

Вокруг будто взвился цветной вихрь, сознание заполнили шепоты на эльфийском языке. Лили не знала его, но сейчас чудесным образом знала смысл: Богиня принимала ее. Отыскала через кинжал и принимала, даруя свое благословение.

Шепоты опали. Снова обычная комната, захламленная всякой всячиной. Шан смотрел на Лили во все глаза:

— У нас еще не было жрицы-человека.

— Не уверена, что я…

— Я уверен.

— И что это значит?

Шан пожал плечами:

— На тебе благословение Богини. Если ей понадобится помощь, твое воплощение, она свяжется, и ты узнаешь. Если у нее есть на тебя план, ты поймешь.

Лили надеялась, ей не придется одеваться в листья и уходить в какой-нибудь храм весталкой, упиваясь эльфийским вином. Она быстро начала сознавать, что, возможно, совершила большую глупость.

Шан, похоже, полностью пришел в себя. Он схватил Лили за руку и потащил за собой.

— Идем вниз! Марне может понадобиться помощь.

Он скользнул в тени, и на этот раз Лили почти не ощутила перехода. Привыкает, или благословение Богини делает магию фейри приятнее? Лили больше задумалась не об этом, а о крепкой ладони Шана, которой он сжимал ее руку. Это было обязательно, или ему так захотелось? Когда они сбегали с приема, Шан не касался всех, достаточно было находиться рядом.

Из теней выскользнули на лестнице — едва не столкнувшись с поднимавшейся наверх Марной.

— Всё в порядке, — заявила она. Как показалось Лили, немного нервно. — Они не знали, что Ноа и Делин были здесь. Ноа хороший чаромант, следов, ведущих сюда, не осталось. Они просто проверяли все места, где он может быть. О связи со мной несложно узнать.

— Значит, вам с Евой тоже нельзя домой, — уверенно заявил Шан Лили. — Ты часто бывала в «Убежище», они неизбежно вычислят. Есть артефакты… они поймут, что Ноа бывал у вас. Почуют его. Здесь тоже, но тут он жил когда-то, ничего удивительного.

— Скажем, что Ноа был любовником Евы, — проворчала Лили.

— Может, сработает, а может, и нет. Нельзя рисковать.

— Так боишься за Ноа? Или что выйдут на твоего брата?

— Я боюсь за тебя. И за Еву.

Шан так и не отпустил ее ладони, а его взгляд казался на удивление серьезным и… мудрым.

— Что-то изменилось, — Марна насторожилась. — В тебе, девочка.

— Ну…

Лили подняла руку с кинжалом, не зная, как рассказать. Марна, может, и не поняла всего, но о части точно догадалась. Хмыкнула:

— Сама будешь объяснять сестре.

Ева никогда не считала свою жизнь особенно размеренной и упорядоченной, но сейчас совсем не успевала за тем, что происходило.

— Здесь небезопасно, — заявил Ноа. — Они вернутся.

— Нужно уйти, — поддакнул Дайн. — Куда-то, где никому не придет в голову нас искать.

Поразительно, как эти двое успели за такое короткое время снова стать близкими братьями. Они понимали друг друга с полуслова, явно имели похожий образ мыслей, и противостоять их совместному напору казалось невозможным. К тому же, Ева не видела смысла: они правы, оставаясь у Марны, они подвергают ее опасности.