Сначала я услышала громкое ржание лошади, а потом гневный голос, от которого по позвоночнику поползли мурашки.

— Прочь от леди! Негодяи!

Рядом со мной остановился вороной конь с длиннющей гривой, с него спрыгнул лорд Коулман.

— С вами все в порядке? — он быстро взглянул на меня и я кивнула.

— Все хорошо… Спасибо…

— Я так не думаю, — мужчина опустил взгляд, и только сейчас я почувствовала, как ветерок шевелит рюши на моих панталонах. — Вы без юбки, леди Рене.

Я не успела опомниться, как он снял плащ и обернул им мои бедра. Наши глаза встретились, и я покраснела. Отлично! Просто отлично!

Через минуту на тропинке показались еще двое мужчин на лошадях.

— Ваше первородство, что случилось?!

— Пит, заберите этих разбойников. Я разберусь с ними позже, — распорядился лорд Коулман и повернулся ко мне. — Леди Рене, давайте я помогу вам взобраться на лошадь. В таком виде не стоит разгуливать по окрестностям, иначе одними браконьерами не обойдется.

— Вы отвезете меня домой? — я так сжимала края плаща, что разболелись пальцы.

— Нет, я отвезу вас в «Рыжие болота», — ответил он, хмуря свои красивые брови. — Платье моей сестры вам подойдет.

Нет, ну тут он был прав. Я ведь не могла вернуться на почту без юбки! Придется ехать в «Рыжие болота».

Лорд Коулман запрыгнул в седло и, наклонившись, подхватил меня. Это было так неожиданно, что я даже вскрикнула, почувствовав на своем теле его горячие пальцы.

— Осторожнее! Вы делаете мне больно!

Больно мне не было, но объяснить свой писк я решила именно так.

— Какая вы недотрога! — он усадил меня перед собой. — Избивая браконьеров зонтом, вы не были столь нежной!

Я возмущенно взглянула на него и замерла, потому что его глаза в упор смотрели на меня.

— Что?

— Вы очень странная девушка, леди Рене, — лорд натянул поводья, и конь медленно пошел по тропинке. — В вас есть какой-то вызов всему, что вас окружает.

— Может, это окружение немного странное, если вызывает чувство отторжения? — проворчала я.

— Вас не устраивают правила, по которым живет общество? — холодно поинтересовался лорд Коулман. — Я правильно понял?

— Если бы этим правилам следовало все общество, то с ними, наверное, можно было смириться, но когда они ограничивают только его часть, значит, грош им цена, — меня словно черти за язык тянули. — Вы так не считаете? Тем более некоторые из них совсем абсурдные!

— Очень интересно… Объясните, леди Рене, что вам кажется абсурдным? — я почувствовала как его тело напряглось. Как же он остро реагирует, когда кто-то ставит под сомнение привычные нормы. Сноб!

— Ну, например, запрет мыться теплой водой! Значит, мужская половина общества пользуется всеми благами, а женская должна испытывать дискомфорт? — меня несло все сильнее. — Я, конечно, не отрицаю пользу закаливания, но вы сами пробовали купаться в ледяной воде несколько раз в день? Разве не абсурд предполагать, что теплая ванна развращает женщин и заставляет их думать о каких-то… м-м-м… глупостях?! В конце концов, о них можно думать не только во время мытья!

— Вот, значит, как? — голос лорда прозвучал так изумленно, что я притихла. Молчи, леди Пистолет! Тоже мне, революционэрка! — И о каких глупостях вы сейчас говорите?

— Вы знаете, о каких, — буркнула я. — О любви. Физической.

— И что же вы знаете о физической любви? — его ноги сдавили мои бедра, отчего я почувствовала себя, словно в капкане. — Отвечайте.

— Только то, что положено знать молодой девушке, — ответила я, мысленно чертыхнувшись. — А вы?

— Леди Рене, вы забываетесь! — процедил он. — Или, может, хотите, чтобы я вам показал?

— Вы хотите воспользоваться невинной девушкой? — я резко повернулась к нему. — Даже не мечтайте!

— Мне стоит только приказать, — его губы скривились в язвительной ухмылке.

— И что? Я пойду за вами как агнец на заклание? Не дождетесь, — я грозно уставилась на него, сдвинув брови. — Это мерзко.

— Да успокойтесь вы уже, — лорд тронул каблуками бока лошади, чтобы она пошла быстрее. — Тем более, что панталоны, которые я успел лицезреть могут отбить любое желание воспользоваться вашей невинностью.

— Очень смешно! — скривилась я, со злостью наблюдая, как он старается не рассмеяться. — Вы невоспитанный и грубый! А панталоны, над которыми вы насмехаетесь, это ведь тоже результат абсурдных правил!