Шрифт:
Об этом соседе речь пойдёт в следующем рассказе.
Простой русский Василий
«… «Аэрофлот» заключил со мной контракт на три месяца. В основном меня ставили на московские рейсы, как я уже говорила, они были не только самыми востребованными и богатыми, но и короткими по времени. Рейс длился всего один час сорок минут. Паёк, который получали пассажиры, отличался от пайков на других рейсах. Он всегда содержал мясопродукты. Это могла быть сочная котлета или хороший кусок колбасы. Кроме того, в него входил сыр, хлеб, часто салатик, а ко всему также прилагалась сладкая булочка.
Поскольку рейс был коротким, многие пайки пассажиры не успевали употребить. Многие отказывались сами, а некоторые спали. Все неиспользованные пайки собирались старшей стюардессой и после рейса раздавались членам экипажа. И даже я, как новичок и стажер, не уезжала домой без полного пакета снеди.
Для жизни в общежитие такой прокорм был как манна небесная. Принесённых после рейса пайков как раз хватало до следующего рейса, который случался через два-три дня, но только мясо в то время не входило в мой рацион, и оно в большом количестве скапливалось у меня в холодильнике. Не хотелось его выбрасывать – еда же все-таки и вкусная еда.
В общежитие летом жили только работающие студенты, каковых в то время было не так и много. В блоке, где находилась моя комната, кроме меня, никто не жил.
И однажды я познакомилась с одним молодым человеком. Он стоял на балконе и дышал воздухом. К тому моменту у меня лежало несъеденными несколько котлет, которые нужно было срочно реализовать. Я предложила молодому человеку бесплатный ужин.
Моё предложение его развеселило.
Он представился. Его звали простым русским именем Василий. Я объяснила, откуда у меня излишки еды, и он согласился помочь найти им применение. Василий зашёл ко мне в гости, поел. Его корректность и общительность расположили к нему. Как оказалось, Василий был старше меня лет на пять и тоже где-то работал.
– Вася, ты можешь приходить ко мне на ужин, каждый раз после того, как съезжу в рейс.
– Очень заманчивое предложение. Хорошо, – сказал он с улыбкой.
– Когда у тебя следующий рейс в таком случае?
– Через два дня. Приеду после восьми.
– Отлично, я примерно прихожу в это время.
Так мы стали ужинать вместе, конечно, не каждый день, а как только у меня снова появлялось что поесть. Нам хватало на двоих. Накануне я сообщала ему, когда у меня следующий рейс, и на ужин он приходил сам. Я даже не знала, где его комната.
Мне нравилась его компания, она скрашивала вечера между рейсами в пустом блоке.
Мы болтали о разном, и рядом с ним я чувствовала себя свободно. Это продолжалось до тех пор, пока вдруг однажды он не спросил:
– Катя, ты меня кормишь почти каждый день, а, скажи, я тебе нужен… вообще зачем?
Тут бы мне подумать, включить разум и проявить любовь к людям, но, похоже, эти функции в то время у меня не работали.
– Ты мне нужен, чтобы съедать мясо, я же его не ем, – совершенно не желая его обидеть, напрямую, без всяких обиняков, сказала я.
А то, что мне с ним весело и приятно проводить вечернее время, что он единственный, с кем разговариваю в общежитии, не сказала ни слова…
Он доел котлеты, аромат которых разошёлся по всей комнате, и твердо сказал:
– Если я тебе нужен только за этим, то я ухожу. Спасибо за всё…
В тот момент я даже не успела сообразить, что теряю хорошего друга и забавного собеседника. Больше он не приходил. И теперь приходилось скармливать котлеты местным кошкам, жившим на первом этаже общежития.
Пользуясь случаем, приношу извинения этому человеку и говорю спасибо за прекрасное время, которое мы проводили вместе. Без общения с ним мне было бы жутко скучно…»
Возможно, на поведение Кати влияло место ее проживания во время работы бортпроводницей. И в следующем рассказе вам откроется такая страница Катиной истории, что, надеюсь, вы простите ее за такое вызывающее поведение в самолетных делах.
Зверь, утомлённый буйством
Катя жила в тесной, давно не знавшей ремонта, комнатушке. Её комната-двушка, предназначенная для проживания двух студентов, входила в четырёхкомнатный блок, где располагалась ещё одна такая же девушка и две комнаты, рассчитанные на четверых.
В блоке, кроме неё, на лето оставались ещё двое – студент и студентка. Они работали проводниками на железной дороге. И Катя их почти не видела, они постоянно находились в рейсах, и поэтому в блоке хозяйничала она одна.
«…У одной из четырёх комнат был сломан замок, и дверь не закрывалась. Проникающий в открытое окно этой комнаты ветер гонял дверь из стороны в сторону. Девочки, жившие в комнате, покрасили раму перед своим отъездом, и окно осталось приоткрытым. Шпингалеты засохли в краске и моим усилиям – плотно прикрыть раму – не поддавались. То и дело я вздрагивала от хлопающего звука, разносившегося по пустому коридору общежития.