— Пожалел тебя несчастную. Будешь продолжать так разговаривать с барменами и проснешься в следующий раз не у приличного мужчины в доме, а в борделе где-нибудь…ну скажем, в Турции или просто хорошо поношенной и выброшенной в кустах. Не факт, что живой. Это хорошо известный прием — не плевать в напиток дрянному клиенту, как думают многие, а подливать или подсыпать какую-нибудь дрянь или попросту дурь.

— Вы так просто об этом говорите? Если видели, что мне что-то подсыпали, почему не сказали?!

— Я что по твоему смотрел, что он делает с твоим бокалом? Это вывод, основанный на твоем неадекватном состоянии после, вот и все. Я смотрел на твой развратный «школьный сарафан», ну и на ноги, конечно. Плевать я хотел на твой виски. А ноги у тебя хорошенькие, — резко переводи взгляд на мои ноги, как только останавливается на светофоре.

— Мой сарафан не развратный!

— Да брось, он еле прикрывал твою задницу. А учитывая, что костюм медсестры и школьная форма — это сексуальные фантазии многих мужиков, тебя любой принял за ладненькую проститутку в столь поздний час, еще и в баре. Кстати, когда ты ушла, вошла мадам, в аналогичной «школьной форме».

А что если он действительно прав и моя одежда сродни девочки по вызову? Почему-то я об этом не задумывалась, полагая, что закрытый полностью верх, априори не может быть воспринят как проституточный наряд? Сколько открытий за один долбаный день!

— Ну и что было дальше? Как я оказалась у вас в квартире? Вернулась в бар и набросилась на вас с лозунгом «Хочу шишку»?!

— Нет. Я тебя на остановке нашел не совсем адекватную, вяло отбивающуюся от двух мужиков, настойчиво предлагающих сесть тебе к ним в машину, — я еще и на групповушку могла попасть! Во, дура…

Расстегиваю верхние пуговицы льняного платья, совершенно не заботясь о том, что подумает мой временный водитель, и, достав из сумки блокнот, начинаю обмахиваться им. Мне реально становится плохо. Душно, тошнит и очень, очень неприятные ощущения внизу живота. А еще как назло мы становимся в пробке на мосту.

— А дальше вы отвезли меня к себе домой и решили воспользоваться моей неадекватностью?

— И да, и нет. Я ничем не пользовался. Мы немножко побеседовали, точнее говорила ты. А потом сама же предложила мне минет, — поворачиваюсь к нему с таким лицом, как будто меня сейчас реально вырвет. — Тебе просто очень хотелось увидеть мой член.

Из меня вырывается громкий смешок. Чушь! Вот и попался.

— Вы знаете сколько я членов видела в своей жизни?

— Господи, сколько? — невооруженным взглядом видно, что он не воспринимает мои слова всерьез.

— Точно не считала, но это не десятки, а сотни.

— Да ладно?! — наигранно удивляется он.

— Шоколадно. Я не шучу и говорю вполне серьезно.

— Сотню?

— Не считала, но думаю больше сотни.

— А кто говорил, что не проститутка?

— А кто сказал, что я их видела живыми и прыгала на них?!

— В смысле? Ты про телевизор что ли?

— Нет. В живую, но не живыми. Просто я люблю присутствовать на вскрытии. Морги. Морги я люблю. Так что не морочьте мне голову. Я членов видела больше, чем вы за свою жизнь, сдался мне еще ваш. И вообще, если вы видели у меня в сумке паспорт, почему нельзя было посадить меня на такси?

— Вообще-то мы и были на такси. Ты категорически отказалась ехать домой, мотивируя, что должна вернуться только утром. Не бросать же тебя в самом деле было.

— Не бросать. И как это было? Нет, я серьезно, вы привели меня к себе домой, и с чего мне вдруг захотелось заняться оральным сексом? Я слишком брезглива для таких вещей. Нет, не подумайте, что я считаю это чем-то плохим. Между парами, живущими годами — это наверняка норма, но точно не для меня, видящей вас впервые в жизни. Да я бы никогда не смогла, не получив от вас справку с кожно-венерологического диспансера, — я бы и дальше пыталась возмущаться, если бы не резкая боль в животе. Такой силы, что, кажется, я побледнела, вспотела и пришла в себя. Это черешня!

— Ты говорила, что хотела попробовать побыть нормальной, — а вот это уже полный, похожий на правду капец. — Достала из кармана моих брюк презерватив и сделала сие дело…на пол шишечки, — усмехаясь произносит Алмазов и трогается с места, чуть продвигаясь вперед.

Это конец…Не врет. Я реально делала ему минет. Пергидрольная пергидроль…Я не знаю на чем сконцентрироваться, на удушающей волне жара, которая проносится по моему телу или бушующему кишечнику. Последний начинает не просто бушевать, но и издавать звуки, которые я тут же маскирую кашлем. Не задумываясь тянусь к приборной панели и включаю радио.