Не замечаю, как карианцы мрачно переглядываются друг с другом. Как один из них вынимает из моих, судорожно сжатых пальцев стакан и впихивает на его место платок. В который я тут же, с остервенением, сморкаюсь.

Слова закончились как-то внезапно.

Я застыла, с "пустой" звенящей головой, плохо понимая - где я и что говорю.

– Ну ... вот и выговорилась, малышка.
– Капитан закутал меня в одеяло и легко поднял на руки, - Сейчас спаааать. Об остальном поговорим завтра.

Мой организм предательски переметнулся на сторону карианца и послушно смежил веки, уплывая в сладкую негу.

Когда проснулась, впервые с момента отлёта с Земли, не ощутила мучительную тоску, пустоту и тревогу.

Рядом, жизнерадостно запиликал какой-то приборчик.

– Как спалось?! Как себя чувствуешь?! Голодная?!
– К кушетке, на которой я спала, одновременно, с обеих сторон, подошли Хранитель и седой карианец, который мне платок вручил.

– Спасибо. Выспалась хорошо. Есть очень хочу.
– Живот, солидарно, выдал мелодичную трель.

– Меня можешь звать ит, Монак. Командира - ир, Двейр. Остальные - сами представятся. Вставай, умывайся и идём в столовую. Все тебя ждут. За стол не садятся.

Стало стыдно. Я пулей метнулась в санблок и, уже через четверть часа входила с ит,Монаком в столовую.

От вкусных запахов, рот моментально наполнился слюной.

– Вот и наша Яра! Садись-садись! После стольких бед тебе питаться надо полноценно.
– Командир наполнил тарелку горячим запечёным мясом, овощами и поставил передо мной.
– Ешь, деточка. А то совсем прозрачная!

– Простите, уважаемый ир,Двейр, но я взрослая женщина. Мне уже пятьдесят восемь лет!.

Мужики переглянулись и расхохотались.

– Ох, деточка!
– Вытирая слёзы, от смеха, выговорил капитан, - Как же дети стремятся скорее повзрослеть! Знаешь, сколько нам лет?

Я отрицательно покачала головой.

– Больше восьмисот. Ни у кого с семьёй не удалось. Вот мы и стали друг другу семьёй. А по обычаям наших рас, первое совершеннолетие наступает после пятидесяти лет. У многих - после восьмидесяти. Так что ... малолетняя старушка, кушай и расти большой и умной!

– А где ...?
– Оглянулась, не находя врача и пторха.

– Ты о Доке и пернатом?!

– Да.

– Они наказаны. Драят технический отсек. Им полезно. Мозги от работы сразу на место становятся.

– Ааа ... да ...
– Согласилась я, незаметно для себя, подчищая тарелку.
– Разрешите вопрос? Мы на вашем корабле будем находиться, или на челнок перейдём?

– Конечно - на нашем! Твой робот шаттл уже в транспортный отсек загнал. У нас тут места много. Да и ты под присмотром всегда будешь. Тебе надо постепенно к общению привыкать. Давай сразу договоримся - если что-то пугает, не таись. Сразу озвучивай. Мы поможем.

– А то и пернатого привлечём. Пторхи, они такие ... под их крыльями тревоги пропадают.

– По-моему, я очень не понравилась ему.

– Это не так! Не надо за меня решать, детка! Если тебя в младенчестве за кретина замуж выдали и психику подорвали, не надо всех мужиков в ненормальные записывать. Тебе бы в гнезде лет пять побыть. Эх... жаль я связь со своими потерял. Наши женщины птенцов выхаживать умеют, как никто в Содружестве.
– В дверях столовой стоял задумчивый крылан и рассматривал меня взглядом папы-героя.

– Не надо меня в гнездо! Для моей расы я взрослая, состоявшаяся особь. У меня уже дети взрослые.

– Вот! Травма детской психики налицо! Док, ты куда смотришь?!

– А что я?! У госпожи организм был в таком запущенном состоянии, что до психики у меня просто руки не дошли! Ей нейроблок снимали трижды! А когда сняли, организм полгода вообще не реагировал!

– И как думаешь, в чём причина?!
– Прищурился ир,Двейр.

– Скорее - в ком!
– Буркнул эскулап, располагаясь за столом и принимаясь за еду.

– Хммм ... мы тоже пришли к похожему выводу.

– А можно не говорить загадками?!
– Не выдержала я.

– Можно.
– Покладисто согласился пторх, мастерски обгладывая косточку.
– Но нужно ли?!

– Нужно!
– Не сдавалась я.

– Дети всегда любопытны и любознательны!
– Умилился капитан.

– Вы меня с мысли не сбивайте!

– И в мыслях не было.
– Отмахнулся крылатый.
– Но я хотел бы услышать версию Дока.