Бози. Она выдвигает одно условие. Это касается как твоих денег, так и моих.

Уайльд. Ну а как же. Весь мир настаивает на этом условии. Смотри, как все красиво: мы оба избегаем причинять друг другу боль, а на деле… (За спиной Уайльда светает. Он пробует пошевелиться, ноги затекли). Кажется, я засиделся. Мне надо размять ноги. Ты мне не поможешь? (Мучительно встает с помощью Бози, делает шаг, другой). Ну вот. Дело в шляпе.

Бози. Ты согласен?

Уайльд. А что мне остается? Ты свободен. Ты всегда был свободен. (Он выходит в кухню. Бози в последний раз обводит взглядом комнату. Неожиданно скоро возвращается Уайльд со стаканом воды). Обойдемся без речей. У меня что-то с гортанью… нет, это не от избытка чувств, это петля сдавила горло. Когда поезд?

Бози. Скоро.

Уайльд. Ты уезжаешь первым поездом?

Бози. Да.

Уайльд(сел так, чтобы видеть рассвет). И когда же я увижу свою сотню? (Практичность Уайльда покоробила Бози).

Бози. Знаешь, у меня часто бывает такое чувство, будто я играю не свою роль. Я ведь не рожден быть бунтарем.

Уайльд. Пожалуй.

Бози. Наша встреча — это чистая случайность. А в результате я стал изгоем.

Уайльд. Да, действительно.

Бози. Я давно мечтал, чтобы мы снова оказались вместе, одна дружная семья. И вот это стало реальностью.

Уайльд. Что ж, все так удачно складывается. Я счастлив, что могу послужить делу воссоединения семейства Квинсберри. Мои страдания были не напрасны.

Бози. Оскар, я бы не хотел расстаться с тобой на горькой ноте.

Уайльд. Нет? Давай не на горькой. Тогда на какой?

Бози. Это была честная попытка с обеих сторон. Разве нет?

Уайльд. О да.

Бози. Оскар, я к тебе очень привязан и хочу пожелать тебе душевного покоя.

Уайльд(улыбнулся). Душевного покоя? На этот счет ты можешь не волноваться. Я ведь отвечаю за свои действия… в той же мере, в какой ты не отвечаешь за свои.

Бози. Что ты этим хочешь сказать?

Уайльд. Для меня во главе всегда была любовь. Для тебя — власть. (Бози в шоке). Видимо, это семейное. Мне жаль тебя, Бози. Власть может принести целый букет наград, но покой не входит в их число. (Бози молчит). Ты позвал меня, ты пригласил меня в Неаполь, но двигало тобой не чувство, ты должен был всем продемонстрировать свою власть надо мной.

Бози. Это не так.

Уайльд. Не огорчайся. Поверь, я обрету покой гораздо раньше, чем ты.

Бози(неприятно задетый этой странной фразой). Что это значит?

Уайльд. Ты отнял у меня то, чему больше всего завидовал.

Бози. А именно?

Уайльд. Ты этого добивался, ты этого добился. (Он показывает пустые страницы блокнота). Пустые страницы! Список продуктов, которые я не могу себе позволить, — вот все, что я пишу! Ты своего добился. Я замолчал.

Бози(вне себя от обвинения). Как ты можешь! Я восхищаюсь твоим талантом! Я преклоняюсь перед ним! Как поэт перед поэтом! (Уайльд усмехнулся, но Бози, мечущийся по комнате, этого не видит). Ты хочешь вот так расстаться? Оставив меня с этим обвинением? В чем — вдумайся! — ты меня обвиняешь! Я хотел, чтобы умолк голос нашего первого драматурга?!

Уайльд. Причина ли ты моего молчания… или его внешнее оправдание… результат налицо. Что стоит потеря жизни рядом с потерей моего искусства… (Он спокоен. Отъезд Бози странным образом помог ему обрести уверенность). Подойди ко мне. Сделай эти несколько шагов. Еще один завершающий штрих. (Бози медленно подходит). Я видел тебя на протяжении шести лет. Больше я тебя не увижу. Ближе, ну. (Их тела почти соприкасаются). Ты не освободишься, если я тебя не прощу. Поцелуй меня. (Бози наклоняется. Поцелуй Иуды, краткий миг. На губах Уайльда довольная улыбка — ритуал совершен. Его ладонь ложится на плечо Бози). Вот теперь иди. (Бози молча выходит. Взошедшее солнце начинает согревать комнату своим теплом. Погасив лампы, Уайльд снова берет стакан с водой. На лестнице появился Бози. Он ставит свой багаж у дверей). В тюрьме я перечитывал житие Христа. Снова и снова. Ничего лучше мне читать не приходилось. Но в этой истории есть один изъян. Христа предает Иуда, человек, можно сказать, случайный. Христос его толком и не знает. Было бы лучше, с художественной точки зрения, если бы его предал Иоанн. Любимый ученик. (В его словах нет горечи, нет обиды. И Бози не производит впечатление оскорбленного, скорее человека, который закрывает очередную главу своей жизни). Мне не так много осталось. В новое столетие мне не войти.

Бози(кивает). Ну, я пойду?

Уайльд. Иди.

Бози. Письма будешь мне пересылать?

Уайльд. Конечно.

Бози. Ну… Прощай, Оскар.

Уайльд. Прощай, Бози.

Бози уходит. Уайльд открывает балконную дверь, чтобы кожей почувствовать утреннее тепло. Музыка. Хотя Уайльд стоит к нам спиной, его голос заполняет зрительный зал.