— С чего бы нам его любить? Он маму обижал! Мы за нее любому пасть порвем, моргала выколем! Поняла? — цедит угрожающе Антон.

— Знаете умники, вы поступили с мамой не лучше, чем ваш Гриша! Представляете, что она пережила, когда узнала о пропаже Лешки?

— У нас есть оправдание! Мы хотим помочь маме.

— Так-то мне показалось, что Серафима не нуждается в вашей помощи. Запомните, пока человек не просил вас помочь, не суйтесь к нему! — выбрасываю пустой стаканчик из-под кофе в урну.

— Так-то ты тоже хочешь папе помочь без его ведома, — цедит зло Антон, бросая на меня дерзкий взгляд.

— О чем ты? — нервно тереблю замок куртки.

— Леха сказал, ты папке не невеста. Ты его соседка со странностями!

— Ну, Леша! — угрожаю мальчишке пальчиком. Он только пожимает плечами.

Полина, чуточку терпения, увещеваю себя. Не заостряй внимание на таких мелочах, как оскорбительные слова. Не выдерживаю, говорю, все, что думаю.

— Вы не можете вот так просто забрать Воронцова с собой в Сибирь. У него здесь работа, семья. Он — не вещь! — выдыхаю с самодовольной улыбкой.

— У него нет других детей, кроме нас. Он должен, обязан согласиться! — шепчет Леха.

— Посмотрим, — выплевывает Антон, бросая мне в лицо борзый взгляд. — А если ты попробуешь нам помешать, мы расскажем отцу правду!

Волна негодования топит меня с головой. Резко становится нечем дышать.

Маленький засранец Антон! Грубиян!

Обещаю тебе, что фору ты у меня не получишь. Я буду сражаться.

— Леша, что молчишь? — ищу поддержки у первого. — Ты же был согласен на вариант, приезжать к отцу в гости.

— Прости, — виновато тупит взгляд. — Я сделаю так, как скажет брат, — тяжело вздыхает.

— У тебя нет своего мнения?! — негодую я. — Какой же из тебя боец, спортсмен? Тряпочный? Бесхребетный? Фу!

Пацаны бросают на меня странные взгляды. Осознаю, что веду себя как малолетняя истеричка, скандалю с десятилетними пацанами, воюю за мужика, которому сейчас совсем не до нас. Миша сейчас лежит там как маленький беспомощный человечек. Сердце обливается кровью.

Ураган незваных эмоций, мыслей, страхов поглощает меня, что если, что-то пойдет не так?

Даже думать не хочу об этом.

Врач сказал, что организм крепкий, скоро Воронцов придет в себя. Компьютерная томография показала, что черепно-мозговой травмы нет.

— Ты приедешь ко мне завтра на соревнования? — шепчет Леха, сосредоточив на мне серьезный взгляд.

Поднимаю глаза, замечаю, что второй из ларца куда-то испарился.

Понятно, пока брата нет рядом, Лешка меняет риторику.

— Зачем?

— Ты же моя будущая мачеха, мы должны дружить!

— А мама и брат?

— Они сегодня ночью улетят. У мамки служба, раненные солдаты.

— Хорошо. Я верю в тебя. Выйдешь, победишь. Сходит потом в кино или в кафе — мороженое.

— Лады!

Ударяемся ладошками, скрепляя соглашение.

Нервно сглатываю, чувствуя на себе борзый взгляд Тохи справа. Как же меня нервирует этот пацанчик.

Как вообще такое возможно? Мальчишки — близнецы, а такие разные!

Впрочем, история повторяется. Мы с Виталиной тоже абсолютно разные.

Дверь открывается, и зареванная Серафима материализуется рядом с нами.

— Мише хуже? — дергаюсь в сторону двери.

— Нет-нет. Я признавалась ему кое в чем. Вот и расплакалась.

Громкий звук взорвал тишину коридора. Повернув голову на женские голоса, заметила свору Воронцовых за стеклянной дверью.

Одна надежда, что кроме матери в реанимацию никого не пустят.

— А вот и ваши родственники Воронцовы! — показываю рукой на стекло.

Серафима жмется ко мне.

— Я бы не хотела сейчас встречаться с ними, объясняться. Я безумно виновата.

— Поверьте, в мои планы встреча тоже не входит. Сбежим?

Хватаем за руки упирающихся пацанов, сбегаем по черной лестнице.

— Ко мне? Или в кафе? Нам надо серьезно поговорить.

Понимаю, что от влияния Серафимы зависит решение, которое примет Миша. И оно мне небезразлично.

Как бы Миша не полюбил мальчишек, это не повлияет на выбор женщины. А вот если Фима решит к нему вернуться, то возможно всё. Чем черт не шутит!

Михаил

С трудом открываю глаза, осматриваюсь.