Женщина сидела за столом. Она была сутуленная и худая. На белоснежной голове покоилась коричневая косынка, старенькая, но чистая. И такого же цвета платье с заплатками на рукавах. Женщина была слепа, но глаза ей не были нужны, ибо она видела куда больше, чем люди и драконы.

— Откуда вы знаете? — прошептала девочка. — Что я — принцесса?

— Знаю много, только толку-то, золотко, — покачала головой женщина. — Меня звать Этта, ведьма я лесная.

— Я заблудилась, Этта, — грустно ответила девочка, осматривая ведьмин дом. На полу стояли плетёные корзины, заполненные травами, а на подоконнике высохшие пучки растений, которые были туго скручены.

— И это знаю. Вот делаю тебе подарок, — пробормотала Этта и кивнула в сторону. — Поди сюда и сядь рядом.

Девочка важно прошлась к женщине, приподняла юбки платья и села на низкий табурет в ногах ведьмы. Принцесса засмотрелась, как ловкие пальцы мастерят из травы и ниток, что-то похожие на куклу.

— Не вижу, — вздохнула женщина и покачала головой.

— Чего не видишь, Этта? — спросила девочка, скользя взглядом по слепым глазам. – Не вижу судьбу твою, золотко. Скрыта она от меня, а может, потому что тебе вырасти надобно. Иль норов силён, и ты сама судьбой правишь, — ведьма закряхтела. — Э-ка, всякое может быть. Знаешь, сколько навидалась?

Принцесса мотнула головой.

— То-то же. Стара я, — протянула девочке куклу, — держи, и в лес всегда бери с собой. Никогда не заплутаешь, а надо будет, кукла вмиг тебя к дому моему выведет. Поди, золотко, помешай суп и будем обедать.

Эти воспоминая были настолько яркие, что врезались в память девушки намертво. А сколько времени с тех пор утекло, что Этта ей, как бабушка стала. Вот и сейчас кукла с ней была, только не та, из детских воспоминай, а новая, которая оберегала от зла.

Принцесса вздохнула и побежала, увидев старый дом, который выглядел сейчас намного свежее, чем прежде. Хоть Этта и запрещала, но из-за принцессы дом снаружи облагородили. Починили крышу и поставить новенькую деревянную дверь с замком, впрочем, ведьма им всё равно не пользовалась, оставляя вход незапертым.

— Кого нелёгкая несёт среди ночи, — ворчала женщина, но увидев принцессу тут же улыбалась, — а это ты, золотко.

— Этта, я принесла тебе еды, — сказала Леда, поставив корзину на буфет, и села, как раньше на маленькую табуретку в ногах ведьмы. На коленях Этты умостился старый кот Файмон, которого женщина гладила. Принцесса подозревала, что Фай — фамильяр, но ведьма говорила, что он обычный рыжий кот, и лишь нечисть от её дома отгонял.

— Спасибо, девочка. Да ни юли, ни еду ты принесла, а сердце твоё что-то гложет. Узнать что хочешь? — она покачала головой. — Токмо Этта не скажет.

— Почему? — улыбнулась ей принцесса.

— Я почти ничего не вижу, — серьёзно изрекла ведьма, — урывками разве.

— Эттачка, миленькая, ну посмотри, мне важно знать, — взмолилась принцесса и сложила руки в просящем жесте.

— Говори, ужо коль пришла.

— Вчера я встретила дракона на балу.

— Принесла этих драконов нелёгкая, — проворчала ведьма. — Жили без них и как всё прекрасно было.

— Я хочу замуж, Этта, за него, но вдруг мы не связаны судьбой?

— Зло драконы сеют, — отрезала старуха. — Не нужен он тебе.

— Ну Этта, — канючила Леда.

— Руку дай, принцесса. Да помолчи, пока я разгляжу, — взяла ладошку ведьма, а посмотрела — ойкнула. — Не пара тебе Золотой Дракон, пригляди другого. Зло вижу. У-у чёрное, — ведьма выпустила руку и погрозила кому-то в никуда.

— Не пугай меня, — поёжилась Леда. — Понравился он мне, вот увидишь, что мужем будет.

— Ну коли постановила, — прищурилась ведьма, — давай ещё поглядим, — и снова коснулась ладошки.

— Нет, не пара он, — также ворчливо ответила Этта. — Горе тебе принесёт.

— Он мой дракон, — непреклонно твердила принцесса, — сама говорила, что только я управляю судьбой.

— Чего советоваться пришла, раз всё удумала? Мать тебе принца советовала с суровым нравом, — тряхнула седой головой ведьма, — коли счастливой хочешь быть, за него иди. Мать сердцем видит, да не желает дитяти своей ненастий.

Принцесса молчала, а Этта продолжила:

— Стерпится у вас всё, да слюбится. Парней ему народишь статных да смелых.

— Нет, Этта. Выбрала уже, — гордо взлетел подбородок.

— Накануне свадьбы посмотрим, поменялось ли что-то, — вздохнула старуха, зная, что не переубедить ей принцессу. — Только помни, золотко, честь дракон погубит, а к венцу не поведёт. Не женятся драконы на принцессах.

— Пусть другие не женятся, а мой дракон мужем станет, — упорно твердила Леда. — Ладно, Эттачка, пойду я, пока меня не хватились.

Старуха ей кивнула и тяжело вздохнула, а принцесса уже выбежала из ведьминого дома. Она бежала к дворцу, а прохладный ветер трепал тёмные волосы, и совсем не ожидала, что её схватят.